История создания
Действующие лица
Действие первое
Действие второе
Действие третье
…Жарким августовским днем 1879 года Джузеппе Верди приехал на несколько дней в Милан из своей виллы Сант-Агата. Вечером пришли друзья — постоянный издатель его опер Джулио Рикорди, дирижер Франко Фаччо. Беседовали о многом; заговорили об операх на сюжеты Шекспира: ни одной из них — ни «Монтекки и Капулети» Беллини, пи «Гамлету» Тома, ни даже замечательному «Отелло» Россини — не удалось подняться до высот шекспировских трагедий. Друзья знали, что Верди — страстный поклонник великого драматурга, и пытались увлечь композитора идеей написать оперу на сюжет «Отелло». Упомянули, как бы вскользь, о том, что Арриго Бойто, автор нашумевшей оперы «Мефистофель», — также и замечательный либреттист; он мог бы работать с маэстро. Но Верди не хотел и слышать о либреттистах. Он вообще больше не собирается писать опер, — уверял он. Вот уже около 10 лет Верди жил в Сант-Агата, увлекался сельским хозяйством, ездил верхом и работал в поле. Он совсем перестал сочинять. У этого молчания были свои причины. 70-е годы… Отгремела и отошла в прошлое славная эпоха Рисорджименто, эпоха героической освободительной борьбы итальянского парода, легендарного Гарибальди, эпоха, взрастившая и его, Верди, демократа и патриота. Ведь недаром его называли «маэстро италья некой революции». Теперь в стране воцарилась реакция. Она захватила и искусство. Художественная жизнь Италии вызывала у Верди все большее разочарование. Лозунги безыдейного, «чистого» искусства, отказ от содержательности и национальной самобытности — как чуждо это было старому композитору, воспитанному на высоких идеалах Рисорджименто! Как больно было ему видеть, что славная итальянская опера, которой он сорок лет отдавал все свои силы, стала клониться к упадку. Молодые композиторы подпали под сильное влияние иноземной музыки, особенно немецкой. Своим учителем они считали Вагнера, а национальные традиции и народное творчество предали забвению. На ложном пути подражательства они не могли создать ярких, полноценных произведений. Верди, всегда кровно связанный с родной почвой, возмущенно называл это подражательство «музыкальным преступлением». С горечью наблюдал он, как потоком хлынули па итальянские сцепы иностранные оперы н слабые творения его соотечественников. Горько было и то, что его собственные многолетние поиски и достижения не находили должного понимания у критиков. Досужие «знатоки» объявляли демократизм и простоту его музыки «угождением низким вкусам», а в его лучшей опере «Аида» усмотрели «облагораживающее влияние Вагнера». Композитор замолчал на многие годы. Обеспокоенным друзьям он говорил: «Для чего писать? Чтобы снова услышать, что я пошел по стопам Вагнера? Какая честь! После сорокалетней творческой карьеры кончить подражателем!» А между тем именно теперь, в этот критический момент, итальянскому искусству особенно необходимо было веское слово национального композитора. Нужно было отстоять традиции и указать дальнейшие пути. А кто мог это сделать, как не автор «Риголетто» и «Аиды»? Друзья Верди всеми силами старались вернуть его к творчеству. Тогда-то ему н был представлен Бойто. А через несколько дней Бойто принес готовый сценарий «Отелло». Сценарий заинтересовал Верди. Шекспир был всегда его «путеводной звездой». «Я ставлю Шекспира выше всех драматургов», — писал композитор. У Шекспира учился он реализму, учился тонкому и правдивому раскрытию сложных, многогранных и противоречивых человеческих характеров и взаимоотношений. Однако только раз, еще в молодости, довелось ему написать оперу на шекспировский сюжет — «Макбет» (1847). Много раз потом лелеял он замыслы опер по Шекспиру — но не было либреттиста, который смог бы создать либретто, достойное Шекспира и отвечающее высоким требованиям самого композитора. И вдруг теперь, на склоне лет, судьба посылает ему такого литератора. Заветная мечта его становилась реальностью. Верди понимал, какая сложная и ответственная задача встает перед ним. Все эти годы были не только годами молчания — в сознании его шла напряженная работа. Это были годы накопления творческих сил, глубоких размышлений о путях оперы, о старом и новом в искусстве, о лучших достижениях современной ему мировой оперной культуры. Эта подспудная работа подготовила «Отелло». Прежде всего композитор занялся либретто. Около трех лет длился совместный напряженный труд композитора и либреттиста, но даже и после, уже в разгар работы над музыкой оперы, Верди не раз вносил поправки и отшлифовывал детали либретто. Бойто оказался превосходным сотрудником — талантливым, чутким, неутолимым. С радостью следовал он указаниям маэстро, по его требованию без устали переделывал текст. Но главная роль принадлежала Верди. Он руководил, направлял, многое переделывал сам. Он стремился к предельной четкости и лаконизму действия. «Пусть будет сказано все, что необходимо, и для каждого поступка будет найдена мотивировка», — требовал композитор. Верди направлял и литературную сторону либретто — романтик Бойто был зачастую склонен к туманности, напыщенности стиха, реалист Верди требовал ясности, краткости, силы. В результате долгих поисков родилось лаконичное, сконцентрированное вокруг основного конфликта, мастерское по драматургии либретто, одно из лучших в мировой оперной литературе. Еще три года напряженного и вдохновенного труда потребовала музыка оперы. Итого — шесть лет, и это Верди, который в молодости создавал по опере в год! Он понимал, что новая опера была особой, оттого и выверял так тщательно каждый штрих. Основной принцип драматургии «Отелло»—принцип контрастного сопоставления крупных сцен. Так, например, первый акт состоит из трех сцен: буря у берегов Кипра, сцена у таверны с застольной песней Яго и любовный дуэт Отелло и Дездемоны. Первая сцена — героико-романтическая, с благородным мужественным образом Отелло в центре, она развертывается на фоне могучей морской стихии. Вторая—бытовая—рисует разгульную пирушку, в центре ее — образ коварного, злобного Яго. Контраст во всем! Дуэт — новый контраст; если первые сцепы полны тревожного возбуждения, динамики, то здесь — спокойствие и широкий разлив лирики: внешнее действие приостанавливается, чтобы дать выход внутренним переживаниям. Первые сцены — массовые, эта — интимно-камерного плана. Не менее разителен контраст сцен в четвертом акте: сцена тоскующей Дездемоны дышит атмосферой душевной чистоты и кроткого страдания; этому противопоставлена мрачная решимость Отелло, явившегося убить жену, его холодная неумолимость в ответ на ее мольбы. Действия оперы не делятся на номера. Не номер, а именно развернутая сцена становится драматургической «единицей» оперы, поэтому музыкальное развитие идет сплошным, непрерывным потоком, что было ново для итальянской оперы. В своих зрелых произведениях, особенно «Дон-Карлосе» и «Аиде», Верди все ближе подходил к такой драматургии; в «Отелло» единство и цельность сквозного музыкального развития доведены до совершенства. Но Верди не отказался от исторически сложившихся оперных форм — в «Отелло» есть и ариозо, и монологи, и песни, и изумительные по мастерству ансамбли (среди которых — грандиозный септет третьего акта), и хоры. Эти формы вырастают внутри сцен, они незамкнуты и органично включены в развитие оперы. В партитуре «Отелло» замечательно равновесие вокального и симфонического начала. Издавна главную тожественную ценность итальянских опер составлял их певучий и выразительный мелодизм. И в «Отелло» вокальные партии являются основным средством раскрытия образов. В довердиевской опере и у самого Верди в более ранних произведениях ариозное пение и речитатив еще четко разграничиваются. В «Отелло» композитор создал единый ариозно-декламациопный стиль, который органически сочетает интонационную гибкость и выразительность речитатива с красотой и пластической закругленностью арнозных мелодий. Вокальная декламация оперы отличается удивительной психологической заостренностью — то драматическая, то лирическая, то героическая, она имеет яркую индивидуальную окраску в устах каждого персонажа, интонационный строй ее чутко реагирует на малейшее душевное движение героя. Но, пожалуй, еще большими чертами новаторства отмечена оркестровая партия оперы. Партия оркестра в итальянских операх обычно почти не выходила за пределы аккомпанемента. Верди усиливает значение оркестра, хотя в таких его операх, как «Риголетто» или «Травиата », эта роль еще очень скромна. В «Дон-Карлосе » и «Аиде» композитор делает значительный шаг к обогащению оркестровой партии, насыщая ее значительным тематизмом: многие важные темы, в том числе лейтмотивы, проходят именно в оркестре. Линия симфонизации оперы нашла свое завершение в «Отелло» (а затем в «Фальстафе», где партия оркестра самостоятельна и глубоко выразительна. Так, ко всем актам «Отелло» (кроме первого — в «Отелло» не увертюры ) даны развернутые симфонические вступления — музыкально-психологические картины, которые раскрывают смысл предстоящего действия. Во втором акте более всего действует Яго, и вступление рисует его образ. Оно построено на темах, которые затем развиваются в его партии: скользящие хроматизмы, зловещие и сумрачные мотивы сочетаются с певучими, ласково-вкрадчивыми темами —так раскрывается двуличие Яго, его притворство. Вступление к третьему действию раскрывает ту давящую атмосферу подозрений, интриг, мучительных переживаний, в которую Яго вверг Отелло. Последняя симфоническая прелюдия, открывающая четвертый акт, выражает скорбь и мрачные предчувствия Дездемоны — именно с ее сцены с песней об иве начинается действие. Помимо оркестровых прелюдий всю ткань оперы пронизывает яркое и содержательное симфоническое развитие. Оно включает множество чисто оркестровых фрагментов. Это вступления и заключения вокальных форм; это проведение в оркестре важных тем оперы. Некоторые из них вообще проходят целиком только в оркестровом изложении, как, например, восторженно-страстная тема любви — лейтмотив всего светлого, положительного в опере. Это, наконец, разнообразные и выразительные оркестровые интерлюдии, которые выражают душевное состояние героя и как бы «комментируют» происходящее на сцене. Одна из наиболее впечатляющих интерлюдий — симфоническая картина; сопровождающая появление Отелло в спальне Дездемоны в четвертом действии… В полной тишине слух улавливает словно из-под или доносящиеся низкие затаенно-сумрачные звуки — соло засурдиненного контрабаса. Ему отвечают мрачные мотивы струнных. С зримой яркостью рисует Верди тихие шаги крадущегося человека и создает в то же время ощущение зловещей настороженности… Далее оркестр раскрывает острую борьбу в душе Отелло (возгласы валторн, щемяще-тоскливая мелодия английского рожка). Картина завершается светлым звучанием темы любви — так музыка выражает страстное внутреннее сопротивление Отелло тому ужасному, что он собирается совершить… Но едва просыпается Дездемона, Отелло прячет «минутную слабость» — и это также отмечено тонким музыкальным штрихом: расцветшая было тема любви обрывается и, педопетая, погружается в глубокие басы. Одна только эта симфоническая интерлюдия ярко показывает, какой удивительной психологической правдивости достиг Верди в «Отелло». А таких находок в опере — великое множество. Оркестр «Отелло» чрезвычайно выразителен и там, где он сопровождает пение. Наравне с голосом он передает чувства героев, «досказывает» существенное в образе. Очень тонко разработана тембровая сторона партитуры, также психологически-заостренная, служащая одним из средств характеристики. Светлому облику Дездемоны сопутствуют звучания скрипок и высоких деревянных (флейт, гобоев, кларнетов); зловещий образ Яго асоциируется с сумрачным тембровым комплексом — сочетание фаготов с низкими струнными. Тема любви пропевается в теплом, насыщенном и трепетном тембре тремолирующих струнных; чувство безысходной тоски передается матовым, несколько унылым тембром английского рожка (вступление к последнему действию, появление Отелло в этом действии). Симфонизм оперы «Отелло» — великое завоевание Верди.
Итальянская оперная школа не знала до того подобной глубины, самостоятельности и психологической чуткости партии оркестра. Отмеченные нами особенности «Отелло» — симфони- зация оперы, непрерывность музыкального развития, слияние речитативного и ариозного начал, наконец, тонкое и многогранное воплощение внутренних переживаний героев — были характерными, определяющими чертами м у з ы к а л ь н о й д р а м ы — того вида оперы, который сложился в европейской музыке во второй половине XIX века в творчестве Вагнера, Визе, Чайковского и Мусоргского. Каждый из этих композиторов сообразно с особенностями своего дарования и национальной спецификой претворял в своем творчестве эти принципы, ставшие ведущими в оперном искусстве той эпохи. Верди создал итальянскую музыкальную драму— этому был посвящен весь его творческий путь. Требования и достижения современного искусства он соединил с национальными традициями, национальной почвой. «Отелло» — не только высшее завоевание вердиев- ского творчества, но вершина итальянской музыкальной драмы. Действие оперы сосредоточено на конфликте трех главных героев. Именно они получают развернутые, индивидуализированные характеристики, раскрытые в музыке с истинно шекспировским размахом, многогранностью и правдивостью. Шекспировский Отелло, по словам В. Белинского, «имеет душу могучую и глубокую, душу, которой блаженство и страдание проявляются в размерах громадных, беспредельных». Это величие характера подчеркивает Верди. Показателен уже первый выход Отелло в сцене бури. Он появляется «на гребне» высокого напряжения, и его мужественная речь контрастно выделяется среди тревожного волнения природы и народа. Образ раскрыт средствами героической декламации — широкий рисунок вокальной партии, ораторские интонации, маршевые ритмы, решительные, волевые акценты. Это — герой, воин, который с семи лет до нынешнего дня На лагерных полях привык работать. Но в суровом воине живет душа поэта и романтика: в любовном дуэте он пленяет высоким строем чувств, глубокой эмоциональностью, душевной чистотой. Благородная кантилена его вокальной партии окутывается теплыми, насыщенными звучаниями оркестра (например, проникновенное соло четырех виолончелей во вступлении к дуэту). Отелло верит в светлый идеал — в человеческую чистоту и правдивость. Этот идеал, олицетворенный для него Дездемоной, разбит ловкими ударами Яго, и гармоничный душевный мир Отелло разрушается. Сомнения, взрывы ярости и отчаяния, сотрясающие эту мо- гучую душу, раскрываются в опере новым кругом интонаций. Вокальная декламация Отелло из героической превращается в драматическую, становится нервной, напряженной, аффектированной; наполняется бурным волнением и партия оркестра. Именно таким мы видим Отелло в диалогах с Яго и Дездемоной во втором и третьем действиях. Взрывы гнева сменяются состоянием глубокой подавленности — и музыка приобретает черты застылости, отрешенности, какой-то безжизненной оцепенелости. С потрясающей силой это состояние героя выражено в его сольной сцене третьего акта («Бог, ты мог дать мне позор, униженье»). Однообразна до аскетично- сти «скованная» вокальная декламация, в скупом сопровождении «застывает» повторяющийся тоскливый мотив… Только постепенно выходит Отелло из этого оцепенения горя — мрачный речитатив сменяется бездонной скорбью ариозо («Но, о горе мне»), а затем — безудержной вспышкой гнева в заключении сцены («Я уличу их»). В конце оперы Отелло, узнав о невиновности Дездемоны, духовно возрождается. Вновь осеняют его любовь и вера, он снова обретает свой идеал. Верди чутко подчеркнул эту гуманистическую идею шекспировской трагедии— опера завершается светлым звучанием лейтмотива любви, который становится символом положительного начала в опере. Яго — этот «злой дух, который все движет», по словам самого композитора, — очень занимал воображение Верди. Он видел в этом образе широкое обобщение всего злого, темного в жизни. «Яго — часть человечества, порочная часть», «Я вижу так много Яго вокруг себя», — писал он. Одно время эта возможность пригвоздить зло к позорному столбу так захватила Верди, что заслонила перед ним основной образ драмы, и он намеревался даже назвать оперу «Яго». Но потом композитор отказался от этого, ибо исказились бы идея произведения и его смысл. Верди тонко передает двуликий образ Яго. Его подлинная сущность—злобность, змеиная хитрость и изворотливость, коварство — переданы острыми, резкими, угловатыми темами, ползучими хроматизмами, жесткими ритмами, издевательски-дразнящими звучаниями (застольная, монолог «Credo»). Но Яго ловко скрывает эту сущность. Для всех он — «добрый, честный Яго», «честнейший из людей», как характеризует его Отелло. Это умелое притворство воплощено в завораживающе-ласковых мелодиях, плавных ритмах, прозрачной оркестровке (дуэты с Отелло и с Кассио). Верди и ранее разоблачал темные силы жизни; жрецы в «Аиде» и инквизиция в «Дон-Карлосе» — ярчайшие «коллективные портреты» носителей зла. Образ же Яго сочетает в себе широкое социально-художественное обобщение с конкретностью яркой индивидуальной характеристики. Именно этот сложный образ явился наиболее законченным и заострен- выы воплощением зла в творчестве Верди. Дездемона… Ее лучезарный, хрупкий облик был особенно дорог композитору. Ведь это родная сестра его героинь — Джильды, Виолетты, Аиды. Так же как и они, покоряет она душевной чистотой, цельностью и глубиной чувств. Обаятельный, светлый образ Дездемоны раскрывают певучая кантилена вокальной партии, всегда глубоко лиричная и задушевная, мягкие гармонии, сочная и тоже мягкая оркестровка. Но вот эта ясная душа омрачается тягостными предчувствиями, сомнениями. В первой сцене четвертого акта мы видим Дездемону, мятущуюся н глубокой тоске. Когда Бопто принес первый вариант этой сцены — Верди отверг его. Разве могла страдающая Дездемона петь романс с плавными, закругленными стихами? Нет, композитору слышалось иное: песня, простая и безыскусственная, как народные песни, трепетная и прерывистая, как само дыхание героини. Песня об иве напевается тихо, «про себя», перебивается беседой с Эмилией, горестными размышлениями вслух и вновь неотступно возвращается; скорбный припев «О нва!» — словно навязчивая мысль томящейся Дездемоны. В «Отелло» Верди подвел итог многолетним поискам и размышлениям, итог всему своему славному творческому пути; он отстоял те принципы художника и демократа, которым следовал всю жизнь. Он дал бой всем реакционерам в искусстве. Величие этого творческого подвига хорошо выразил П. И. Чайковский, который писал в 1888 году: «Гениальный старец Верди в «Аиде» и «Отелло» открывает для итальянских музыкантов новые пути». День премьеры «Отелло» — 5 февраля 1887 года — превратился в подлинный национальный праздник. В премьере участвовали лучшие силы; заглавную роль пел знаменитый Таманьо. Спектакль был подготовлен под руководством и при деятельном участии самого Верди, который с присущей ему высокой требовательностью добивался художественного и правдивого исполнения. Публика, переполнившая театр Ла Скала, где Верди почти полвека назад начинал свой путь, оказала ему восторженный прием. Специально присланные корреспонденты газет из Америки, Англии, Франции и других стран в антрактах передавали по телеграфу сообщения о ходе премьеры. Это был триумф великого композитора. Уже в первые годы после своего появления на свет опера Верди обошла лучшие сцены стран Европы. Так, в 1888 году ее поставил парижский театр Гранд-опера, в 1889-м — итальянская труппа в Англии, в 1894-м — Мариинский театр в Петербурге. С тех пор она не сходит с афиш.
Р. Лейтес
«ОТЕЛЛО» Опера в четырех действиях
Л и б р е т т о А. БОИТО
по о д н о и м е н н о й т р а г е д ии В. ШЕКСПИРА
Р у с с к и й т е к ст Евг. ГЕРКЕНА
М у з ы к а Дж. ВЕРДИ
Действующие лица
Отелло, мавр, полководец венецианских войск (тенор)
Яго, мичман (баритон)
Кассио, начальник эскадры (тенор)
Родериго, венецианский патриций (тенор)
Лодовико, посол Венецианской республики (бас)
Монтано, предшественник Отелло в управлении острова Кипра (бас)
Герольд (бас)
Дездемона (сопрано)
Эмилия, жена Яго (меццо-сопрано)
Солдаты и матросы Венецианской республики, патриции и патрицианки Венеции, народ Кипра, вооружённые греки, далматы, албанцы, дети острова, хозяин таверны, четыре прислужника таверны, служители при галерах.
Действие происходит в приморском городе острова Кипра в конце XV века.
(Скалистый берег моря, пристань, таверна с беседкой, невдалеке дворец. Вечер. Гроза, ураган; то и дело сверкают молнии и гремит гром. На берегу киприоты, среди них Монтано, Кассио, Яго, Родериго.)
КИПРИОТЫ
Это парус! Белый парус!
МОНТАНО
Лев крылатый летит!
КАССИО
В грозный бой он вступает.
КИПРИОТЫ
Это трубы!
(Слышен пушечный выстрел.)
Грозен пушечный рёв.
КАССИО
Вот корабль полководца.
МОНТАНО
Вот исчез он… снова виден…
КАССИО
Вновь летит над волнами.
КИПРИОТЫ
То пучиной корабль поглощен,
то всплывает он вновь, как тритон.
Ветер! Буря! Ливень!
Грома грозный рёв и молния!
Ветер крепнет! Волны плещут!
Гибель ждёт несчастного.
Горе тем, кто в эту бурю
будет с морем в бой вступать,
горе тем, кто этой ночью
в море должен быть!
(На берегу появляются женщины. При виде терпящего бедствие корабля у них вырываются возгласы отчаяния.)
Стонут волны, с ветром споря,
молний блеск на миг пронзает мрак, –
и снова всё скрывает саван бури.
Волны о берег бьются.
Летит над бездной Аквилон разгневанный,
словно всех богов вселенной
вызвал он на бой.
ЖЕНЩИНЫ И МУЖЧИНЫ
Грозный лев святого Марка!
Наш оплот и покровитель!
Ты спасёшь своих вассалов,
стяг спасёшь венецианский!
Ты на мраморной колонне
над Венецией царишь!
И от гнева Посейдона
свой корабль ты оградишь!
ЯГО
Разбила буря руль!
РОДЕРИГО
Корабль разбиться должен о скалы!
ЖЕНЩИНЫ И МУЖЧИНЫ
На помощь! На помощь!
ЯГО (к Родериго)
На дне морском найдёт корабль свою могилу!
ЖЕНЩИНЫ И МУЖЧИНЫ
На помощь! На помощь!
МУЖЧИНЫ (вдали)
Скорей спускайте лодки!
Нужно спасать их! Лодки!
МУЖЧИНЫ
К ним гребите! Все на помощь!
ГОЛОСА (вдали)
К ним гребите, смелее!
МУЖЧИНЫ
Спасенье!
ГОЛОСА (вдали)
Спасенье!
МУЖЧИНЫ (на берегу и вдали)
О радость!
(С корабля на берег сходит Отелло, окружённый матросами и солдатами.)
ОТЕЛЛО
Честь и слава!
Мы флот врагов разбили в бою морском.
Враг защищался храбро,
но помог ураган с врагом покончить.
ХОР
Тебя, Отелло, мы славим!
Победа! Победа!
(Отелло направляется во дворец, сопровождаемый Кассио, Монтано и солдатами. Гроза начинает стихать.)
Победа! Спасенье!
Врага поразил наш крылатый лев
в сраженье морском.
Погибших солдат имена мы прославим,
пусть мирно покоятся герои в пучине морской.
Победа! Победа!
Погибла бесславно эскадра неверных.
Разбиты, сразил всех Венеции грозный лев,
наш остров спасён!
Победа! О радость! Победа!
Гроза прошла… Всё стихло.
(На берегу большое оживление: матросы носят с корабля во дворец оружие и багаж, несколько солдат с зажжёнными факелами освещают им дорогу. Народ сносит на берег ветви для костров; любопытная толпа с шумом окружает костры.)
ЯГО (к Родериго)
Родериго, о чём мечтаешь?
РОДЕРИГО
Я несчастлив…
ЯГО
Глупо из-за женщин унывать, приятель!
РОДЕРИГО
Я так влюблён!
ЯГО
Поверь, недолго страдать тебе придётся;
опротивит – и скоро – Дездемоне любовь такого мужа.
Разве может дать счастье этой женщине
чёрный раб – ублюдок гнусных мавров!
Мой Родериго, поверь, что Яго женщин прекрасно знает,
буду рад тебе в трудном деле дать совет.
Когда себе я наметил цель,
иду к ней неуклонно,
и пусть сам чёрт мешать мне станет,
верь, милый мой, добьюсь я своего.
(Из дворца выходит Кассио и присоединяется к группе солдат.)
Послушай, если б знал, как Отелло я ненавижу…
Ты хочешь знать причину?
Вот она, слушай.
Ты видишь Кассьо-капитана? Он чин присвоил мой,
презренный мавр забыл о грозных битвах,
где я геройски сражался;
он был ко мне пристрастен;
он при своей особе лишь адъютантом быть велел мне!
Такой обиды не могу простить.
(указывая на себя)
И если б я на месте был Отелло,
такого друга
я б себе не выбрал!
Меня ты понял?
(Дым костров поднимается всё выше, огонь разгорается. Постепенно рассеиваются тучи на небе. Служители таверны зажигают в беседке фонари.)
ХОР
Пламя пылает, искры сверкают
и разгоняют сумрак ночной,
песен весёлых звучат напевы,
идут солдаты на огонёк.
Смолою пахнет и пахнет лавром,
сверкают искры, горят костры,
пылают пальмы под звёздным небом,
и ярко блещут искры костров.
Должен вином согреться солдат;
здесь обогреться могут солдаты,
здесь могут выпить чарку вина.
Пламя погаснет, искры потухнут,
песни умолкнут, спустится ночь.
Блещет, играет, искрится, играет,
блещет, играет огонь в кострах.
Костры погаснут, песни умолкнут,
всё смолкнет, и ночь к нам придёт,
погаснут костры.
(Костры постепенно потухают. В таверне возле одного из столов сидят Яго, Родериго, Кассио и несколько вооружённых солдат; несколько человек стоят.)
ЯГО (к Кассио)
За успех твой я пью!
Где же чаша капитана?
КАССИО
Нет, я не пью.
ЯГО (чокаясь с Кассио)
Мы пьём последний кубок.
КАССИО (отодвигая свой стакан)
Нет.
ЯГО
Выпей, ведь сегодня день победы!
Вправе мы веселиться. Выпьем!
КАССИО
Полно! Я выпил стакан, и голова закружилась.
ЯГО
Да? Так надо выпить снова.
Пью за счастье Отелло и Дездемоны!
ХОР
Эввива!
КАССИО (поднимая стакан)
Словно светлый луч Авроры,
своей улыбкой нас всех она покорила!
(Немного отпивает.)
ЯГО (к Родериго; тихо)
Ты слышишь?
РОДЕРИГО
Скромность в ней так прелестна!
КАССИО
Да, с ней никто не может сравниться!
ЯГО (к Родериго; тихо)
Послушай.
(к Кассио; громко)
Ты поёшь дифирамбы ей.
КАССИО
Мне жаль, что не рождён я поэтом.
ЯГО (к Родериго; тихо)
Её он любит страстно.
РОДЕРИГО
Не верю.
ЯГО
Чувства он свои не в силах скрывать;
верь мне, в Дездемону влюблён он безумно,
он один соперник твой, он опасней Отелло…
Помни…
РОДЕРИГО
Нет, нет.
ЯГО
Если б только побольше выпил он…
(к прислужникам)
Эй, вина нам налейте!
(Прислужники разносят вино. Яго наполняет три стакана: для себя, Родериго и Кассио; затем встаёт со стаканом в руке. Толпа придвигается и смотрит на него с любопытством.)
ЯГО (к Кассио)
Наполнен кубок мой вином янтарным.
Пусть он желаньем пьянит юную кровь!
КАССИО (к Яго; со стаканом в руке)
Тост принимаю я от всей души
и вино пью за дар богов, – пью за любовь!
ЯГО (ко всем)
Кому по вкусу мой тост придётся,
тот пьёт со мной,
пьёт со мною вместе.
Пейте, пейте! Пейте со мной!
(к Родериго; указывая на Кассио)
Выпьет стакан и будет пьян.
РОДЕРИГО
Выпьет стакан и будет пьян.
ЯГО
Вино в себе таит всю горечь знаний
и всю иронию слов едких и злых.
КАССИО
Отблеск былых надежд и тайных желаний!
Твой тост опять напомнил мне о них!
(Пьёт.)
ЯГО
Кому по вкусу мой тост придётся,
тот пьёт со мной,
пьёт со мною вместе.
Пейте, пейте! Пейте со мной!
(к Родериго; указывая на Кассио)
Выпьет стакан и будет пьян.
РОДЕРИГО
Выпьет стакан и будет пьян.
ЯГО
Только трусливый вина избегает…
КАССИО (перебивая)
Меня ваш вызов вовсе не смущает!
(Пьёт.)
ЯГО
…Чтоб тайны его не узнали.
КАССИО
Нет тайн, что я должен скрывать!
(Шатается.)
ЯГО
Кому по вку… мой тост придёт…
Тот пьёт со мной…
КАССИО
Да, это так… я пью…
(Многие смеются над Кассио.)
Прекрасное вино…
(Тщетно старается вспомнить первый мотив.)
Вино… вино… Я пью…
Вино моё прекрасно…
ЯГО (к Родериго; тихо)
Пьян он и еле держится.
Не медли, это случай удобный
затеять ссору и отомстить
одним ударом шпаги.
Помни, что этим вырвешь ты
Отелло сейчас из страстных объятий жены!
КАССИО
Пьян я… пьян…
РОДЕРИГО (к Яго; тихо)
Я об этом подумал.
КАССИО
Пьян… И всё ж прекрасное вино…
(Многие смеются.)
ВСЕ
Пейте, пейте со мной!
(Все пьют. Из дворца выходит Монтано.)
МОНТАНО (к Кассио)
Капитан, в эту ночь Отелло вверил вам весь город!
КАССИО (шатаясь)
О дьявол!
МОНТАНО
Вы пьяны?
ЯГО (к Монтано)
Капитан каждый вечер пьёт за свою мадонну.
МОНТАНО
Скажу Отелло.
КАССИО
Отправлюсь на дежурство…
(Родериго и солдаты смеются.)
Смешно вам?
РОДЕРИГО (вызывающе)
Пьян наш начальник…
КАССИО
Ты вздумал смеяться!
(Бросается на Родериго.)
Наглец ты!
РОДЕРИГО (защищаясь)
Ты кровью ответишь!
КАССИО
Твой смех я проткну этой шпагой!
МОНТАНО (разнимая их)
Прошу вас, оставьте, для ссор здесь не место!
КАССИО (к Монтано)
Мешать мне не смей, должен он быть наказан!
МОНТАНО
Ты пьян, прочь оружье!
КАССИО
Я пьяный?!
(Кассио обнажает шпагу, Монтано также. Начинается поединок. Все отступают.)
ЯГО (к Родериго)
Беги в порт, кричи там погромче
с напуганным видом: «Восстанье! Восстанье!»
Стой! Толпы людей возбуждай!
Надо ловко использовать случай.
(Родериго убегает. Яго обращается к сражающимся.)
О братья! Хотите убить вы друг друга?
ПЕРВАЯ ГРУППА ЖЕНЩИН (убегая)
Уйдём!
ЯГО
Как! Монтано противником ранен!
О небо! Что делать?
ВТОРАЯ ГРУППА ЖЕНЩИН (также убегая)
Уйдём!
Уйдём!
ЯГО
Стража!
МУЖЧИНЫ
Стража!
ЯГО
Стража!
МУЖЧИНЫ
Стража!
ЖЕНЩИНЫ
Сражаются!
МУЖЧИНЫ
Бросьте!
ЯГО
Безумцы, об этом Отелло узнает!
(ко всем)
Кричите: «На помощь!» – иль плохо им будет!
(Бьёт набат. Поединок продолжается. Одни женщины убегают, другие вбегают.)
ЯГО И ХОР
На помощь! На помощь!
(Из дворца выходит Отелло, за ним люди с факелами. Набат умолкает.)
ОТЕЛЛО
В ножны ваши шпаги!
(Поединок прекращается.)
Что здесь за шум? Иль это поле битвы?
Что за пример даёте вы солдатам?
Как назвать ваш поступок?
Теперь ты, Яго, о всём, что было здесь,
мне честно скажешь.
ЯГО
Сперва… так мирно мы все шутили,
танцевали, смеялись, дружно чокались и весело пели песни.
Как вдруг они, почему – не знаю,
взялись за шпаги и яростно схватились!
Скажу по чести, трудно утверждать, кто был виновней.
ОТЕЛЛО
Кассьо! Как ты смел позабыть свой долг службы?
КАССИО
Сжальтесь… Тяжка моя вина…
(Солдат поддерживает Монтано.)
ОТЕЛЛО
Монтано…
МОНТАНО
Им я ранен…
ОТЕЛЛО
Ты ранен!.. Несчастный! Какое преступленье!
Как, долг забыв, оружье могли поднять вы друг на друга!
(Из дворца выходит Дездемона. Отелло спешит ей навстречу.)
Ты?! О, Дездемона милая,
ты тоже пришла узнать, что здесь случилось?!
Кассьо! Больше не капитан ты!
(Кассио бросает шпагу, Яго поднимает её и передаёт солдату.)
ЯГО
Достиг я цели!
ОТЕЛЛО
Яго, скорее отправляйся в город,
пресечь должны мы слухи и волненье.
(Яго уходит.)
Помогите Монтано!
(Монтано ведут во дворец.)
Ступайте все по своим домам!
Всем приказ я даю, чтобы был порядок скорей восстановлен!
(Все расходятся. Отелло и Дездемона остаются одни.)
Кончился день тревожный,
его сменила ночь.
Вот он, тот час прекрасный,
что ждали мы так долго и так страстно.
Пусть в грозных битвах ярость мной владеет,
твоя любовь даёт мне
мир, счастье и покой.
ДЕЗДЕМОНА
Я всем сердцем с тобой.
Всё миновало –
дни печальной разлуки, дни испытаний,
ты со мной, вновь со мною, мой Отелло.
Память о всех былых твоих страданьях хранить я буду.
Помню твои рассказы о сраженьях,
о бранной славе, о твоих трудах,
о днях в плену, о рабстве и лишеньях,
о страшной жизни на диких островах.
ОТЕЛЛО
Да, жизнь моя была полна страданья,
печален был бы о ней мой рассказ,
в далёких походах гибельных и в ярости сражений
я смерть встречал не раз.
ДЕЗДЕМОНА
Ты рисовал мне вихрь песчаной бури,
звёздное небо, пустыни жгучий зной,
и плеск волны, и блеск морской лазури, –
всё, чем ты жил, свободный, в стране родной.
ОТЕЛЛО
Моим словам внимала ты с участием и состраданьем,
жалела ты меня.
В глазах твоих впервые я прочёл твоё признанье,
тебе стал дорог я.
ДЕЗДЕМОНА
С тобой не будем больше знать разлуки,
нашу любовь навсегда сохраним.
ОТЕЛЛО
Ты полюбила меня за муки,
я же тебя – за состраданье к ним.
ДЕЗДЕМОНА
Да, полюбила я тебя за муки,
ты же меня – за состраданье к ним.
ОТЕЛЛО
Ты полюбила, и я навеки полюбил тебя.
ДЕЗДЕМОНА
Я полюбила всей душой тебя.
ОТЕЛЛО
Смерть не страшна мне, жизнь готов я отдать
за светлый дар любви и за это мгновенье!
(Небо совершенно прояснилось, видны звёзды, на горизонте показывается восходящая луна.)
Столько счастья дала ты мне, что сердце полно
блаженства без конца, без края;
ничтожны все слова любви в сравненье с тем чувством,
что владеет мной.
ДЕЗДЕМОНА
Твоя любовь – мой жребий;
она светла, как месяц в тёмном небе.
ОТЕЛЛО
Пусть небо клятвам внемлет,
вся жизнь моя полна одной тобою.
ДЕЗДЕМОНА
Вся жизнь с тобою.
ОТЕЛЛО
Ах! Какое блаженство в этой минуте…
Какое блаженство!..
Живу я…
ДЕЗДЕМОНА
Отелло!..
ОТЕЛЛО
Тобою…
Тобою я дышу.
(глядя на небо)
Небо шлёт нам венец из звёзд лучистых.
ДЕЗДЕМОНА
Ночь наступила.
ОТЕЛЛО
Нам светит Венера.
ДЕЗДЕМОНА
Отелло!
(Обнявшись, направляются к дворцу.)
(Зал со сводами во дворце. По бокам два больших балкона, посредине дверь, ведущая в сад. На одном из балконов – Яго, по ту сторону балкона – Кассио.)
ЯГО
Забудь печаль.
Поверь мне, друг, недолго придётся ждать,
чтоб счастье улыбнулось и вновь ты весел стал,
опять блестящим капитаном ты будешь
и получишь шпагу.
КАССИО
Нет, не надеюсь…
ЯГО
Напрасно унываешь.
Ты должен знать, как Дездемоны
на мужа сильно влиянье, он ей не откажет.
К ней ты иди, и пусть сейчас она за тебя попросит,
и ты прощён им будешь.
КАССИО
Но как её увидеть?
ЯГО
В полдень всегда приходит она сюда,
в этом саду гуляет с моей женой,
её дождись ты.
План мой ясен, помощь она окажет; верь мне.
(Кассио удаляется, Яго смотрит ему вслед.)
Кассьо мне помощником будет,
и я достигну цели.
Я отомщу Отелло: меня он оскорбил,
и жизнью мне ответит он! В том клянусь я!
(Отходит от балкона.)
Быть лишь орудьем чьей-то воли –
вот мой горький удел,
вот жизни дар презренный!
В чём сущность нашей жизни? Кто мне ответит?
С часа рожденья смерти проклятье дано всем людям,
ты сын земли, и будешь взят землёй.
Да! Это знаю я!
Разве могу простить, что воля мавра
вершит моей судьбою,
что он, как псу, бросает мне подачки –
остатки от обеда?
Разве не прав я,
когда в притворной дружбе с мавром средство ищу,
чтоб мстить за оскорбленье?
Искренность, совесть, честность –
праздных слов звук пустой.
Смертных удел – сырость могил и тленье,
венец земного счастья,
земных надежд удел.
Жив ты и мнишь себя венцом творенья.
А там? А там? Забвенье смерти!
Вот всё, что жизнь даёт!
(Видно, как по саду проходит Дездемона, сопровождаемая Эмилией. Кассио вновь появляется под балконом. Яго бросается к балкону.)
Вот он… Кассьо, спеши… Удобный случай,
смелее, вот Дездемона!
(Кассио подходит к Дездемоне и кланяется ей.)
Подходит… поклонился… подходит ближе…
Как жаль, что нет Отелло,
он был бы очень кстати здесь, клянусь я честью!
(Стоит у балкона, не переставая следить.)
Разговор завязался…
Она с улыбкой внемлет пылкой речи Кассьо…
(В саду видны проходящие Кассио и Дездемона.)
Улыбки этой было бы довольно,
чтоб вызвать мавра яростную ревность.
Как быть?..
(Быстро направляется к выходу, но, заметив приближающегося Отелло, останавливается.)
Судьба приходит мне на помощь!
Вот и он… отлично! Отлично!
(Становится неподвижно у балкона, пристально глядя в сад, и делает вид, что не замечает Отелло.)
Как печально…
ОТЕЛЛО (подходя к Яго)
О чём ты?
ЯГО (так же)
Бедный…
(Внезапно оборачивается.)
Вы здесь?
Сам с собою вслух я здесь рассуждаю…
ОТЕЛЛО
Скажи, кто это был с Дездемоной вместе?
Не Кассьо?
(Оба отходят от балкона.)
ЯГО
Кассьо? Нет… Видя вас, не мог бы он испугаться.
ОТЕЛЛО
Право, ведь это Кассьо.
ЯГО
Знать хотел бы…
ОТЕЛЛО
Что скажешь?
ЯГО
Кассьо знаком с Дездемоною был ли,
раньше чем вы поженились?
ОТЕЛЛО
Да. Но мне странен вопрос твой.
ЯГО
Пустое любопытство и только,
так просто к слову.
ОТЕЛЛО
Он был всегда мне близок.
ЯГО
Вы доверяли Кассьо?
ОТЕЛЛО
Часто носил Дездемоне он мои подарки.
ЯГО
И письма?
ОТЕЛЛО
Да, и письма.
(спокойно)
Он малый честный.
ЯГО (подражая Отелло)
Он честный?
ОТЕЛЛО
На что ты намекаешь?
ЯГО
На что я намекаю?
ОТЕЛЛО
«На что я намекаю?»
Как эхо, повторяешь мои слова,
а тайные мысли ты скрываешь,
мне их сказать не хочешь,
здесь ясно слышал я твои слова:
«Как печально!»
Что случилось, скажи мне!
Кассьо назвал я, и в тот же миг нахмурил ты брови.
Открой мне всё, как другу.
ЯГО
Вам я предан всем сердцем.
ОТЕЛЛО
Ну, так будь откровенен,
скажи всё, что ты думал.
Пусть то горькие мысли,
всё ж их узнать хочу я,
правды не нужно бояться!
ЯГО
Часто под видом правды ложь,
как призрак туманный, нас смущает.
ОТЕЛЛО
Ах!..
(Яго близко подходит к Отелло.)
ЯГО (тихо)
Скажу только – прочь гоните ревность!
Словно змея, впиваясь в грудь,
ревность собственным ядом себя питает
и поражает смертельным жалом.
ОТЕЛЛО
Нет, быть не может!
Нет, своей жене я верю всем сердцем.
Подозренья обманчивы, доказательств хочу я, –
лишь им поверю.
Тогда у меня хватит силы:
любовь и ревность с корнем вырвать я сумею!
ЯГО (несколько смелее)
Решенье ваше мне даёт возможность быть правдивым.
ГОЛОСА (в саду)
Взор твой ярче звёздных лучей ночного лона,
нет руки нежней и белей твоей, мадонна.
Ждём твоей улыбки, радость мирозданья.
Нам твои желанья – милость и закон.
ЯГО
Прямых улик не вижу;
но я прошу заметить, что нередко
те люди, чья совесть блещет ярче алмаза,
словно дети, простодушны;
будьте зорки и взвешивайте все слова Дездемоны,
они к ней снова вернут доверье
иль удвоят сомненья.
(Появляется Дездемона, окружённая толпой жителей острова с жёнами и детьми. Все подносят ей дары, иные поют под аккомпанемент мандолин.)
ЯГО (тихо)
Вот она… будьте зорки.
НАРОД
Взор твой ярче звёздных лучей ночного лона,
нет руки нежней и белей твоей, мадонна.
Ждём твоей улыбки, радость мирозданья,
нам твои желанья – милость и закон.
(Дети рассыпают по земле цветы.)
ДЕТИ
Тебе несём мы цветы полей,
они нам всех цветов земли милей,
они цвели на горах и в долинах,
ими сегодня укрась ты себя.
ВЗРОСЛЫЕ
Плачут струны мандолины,
льётся лютни звон,
и несётся над долиной,
словно эхо, звон канцон.
(Дездемоне предлагают цветы и украшения.)
ДЕТИ И ЖЕНЩИНЫ
Слышишь струны мандолины, лютни звон, –
то несётся над долиной звон канцоны,
твоей красоте мы поём.
МУЖЧИНЫ
В тревоге мы тебя молим, мадонна,
будь нам заступницей, будь к нам добра.
Просим Дездемону розы принять,
к тебе мы пришли сюда из дальних мест,
чтобы вручить любя наш скромный дар.
ЖЕНЩИНЫ (рассыпая цветы)
Цветным ковром душистых роз
твой путь украсим,
ковром душистых роз
мы украсим путь твой, Дездемона,
пусть будет светлым путь твой!
Из роз возьми ты венок.
Тебе поём мы, песню любви поём.
ДЕТИ И МУЖЧИНЫ
Плачут струны мандолины,
льются лютни звоны,
и несётся над долиной звон канцоны.
Песня плачет, песня льётся,
сколько неги в ней и страсти,
сколько ласки, сколько счастья и любви.
ДЕТИ И ВЗРОСЛЫЕ
Взор твой ярче звёздных лучей ночного лона,
нет руки нежней и белей твоей, мадонна.
Ждём твоей улыбки, радость мирозданья.
Нам твои желанья – милость и закон.
ДЕЗДЕМОНА
О, как сине небо, как здесь много роз…
Как блестит на солнце
радостный рой стрекоз!
Радость, любовь здесь приют нашли!
ОТЕЛЛО (растроганный)
Не верю я обману!
Нет, быть не может, не верю я, не верю!
Нет, не был я обманут!
ЯГО
Здесь песней счастья их утро встречает.
Но им не избежать мести жестокой,
ревность мавра будет в том порукой.
ДЕТИ И ВЗРОСЛЫЕ
Счастье и радость пусть тебе даст бог!
(Дездемона целует в голову детей; женщины целуют полы её платья; Дездемона подаёт морякам кошелёк с золотом. Народ расходится. Дездемона, сопровождаемая Эмилией, входит в зал и приближается к Отелло.)
ДЕЗДЕМОНА (к Отелло)
Прошу тебя я, милый, будь добрей с тем,
кто тобою наказан.
ОТЕЛЛО
Это с кем?
ДЕЗДЕМОНА
С Кассьо.
ОТЕЛЛО
Значит, с ним ты говорила здесь в саду недавно?
ДЕЗДЕМОНА
Конечно. Его жалею всей душою,
он свой проступок искупил страданьем…
За него, милый друг, прошу тебя я.
Не будь суровым.
ОТЕЛЛО
Увидим.
ДЕЗДЕМОНА
Я отказ не принимаю.
Ты прощаешь?
ОТЕЛЛО
Увидим.
ДЕЗДЕМОНА
Ах, зачем так сурово звучит твой голос?
Глаза твои печальны…
ОТЕЛЛО
Болит голова…
ДЕЗДЕМОНА
Голову сейчас платком своим
повяжу тебе, мой любимый, сразу боль утихнет.
(Хочет повязать голову Отелло, но тот бросает платок на землю.)
ОТЕЛЛО
Не хочу ничего.
ДЕЗДЕМОНА
Я рассердила тебя!
ОТЕЛЛО (резко)
Нисколько! Нисколько!
(Эмилия поднимает платок.)
ДЕЗДЕМОНА
Если в чём-то пред тобой я виновата,
ласковый взгляд твой, о милый мой, мне даст прощенье.
ОТЕЛЛО (про себя)
О, неужель мои подозренья справедливы?
ДЕЗДЕМОНА
Ласковый взгляд твой
даст мне всё счастье примиренья.
Ты тяжело вздыхаешь,
взор твой страшит меня.
Если б понять могла я,
в чём виновата я…
Ах, дни былого счастья, ах, дни былой любви,
вас не могу я забыть.
О, посмотри в глаза мне,
только правду ты в них прочтёшь.
Я вся твоя, мой милый,
ты можешь верить мне!
ЯГО (к Эмилии; тихо)
Платок мне нужен, его отдай мне.
ЭМИЛИЯ
Зачем тебе он? Что ты задумал?
ЯГО
Тебе не должен давать отчёта.
ЭМИЛИЯ
Полна я страха, полна предчувствий.
ЯГО
Твой страх напрасен.
ЭМИЛИЯ
Всегда со мною был суров он,
хоть я была женой примерной.
ЯГО
Дай мне платок! Дай мне платок!
(Хватает Эмилию за руку.)
Жена должна подчиняться мужу!
ЭМИЛИЯ
Страха полна я, грозных предчувствий.
Злой человек! Несчастьем он нам грозит.
Мне эти мысли сердце тревожат,
мрачные мысли душу тревожат,
и я не в силах в искренность верить,
в искренность Яго.
ЯГО
Сумею я отомстить жестоко.
Час мести близок.
Платок… платок мне дай!
(Выхватывает из рук Эмилии платок.)
Платок поможет пресечь отступленье,
скоро настанет час грозный мщенья,
с каждой минутой всё ближе, ближе
час грозный мщенья!
ОТЕЛЛО
Службе отдав себя,
не по летам постарел я.
Я некрасив и чёрен,
она – бела как снег.
О, неужель мои подозренья справедливы?
Её коварным словам не верю,
гибнет любовь моя в грязи, во прахе.
О, как обманут я!
Яд подозренья в сердце мне проникает.
О, как обманут я!
ДЕЗДЕМОНА
Ласковым взглядом, милый,
счастье мне вновь верни.
ОТЕЛЛО
Уйдите! Всех прошу уйти.
ЯГО (к Эмилии; тихо)
Ты будешь молчать; ни слова!
(Дездемона и Эмилия уходят. Яго делает вид, что также хочет уйти, но, дойдя до двери, останавливается.)
ОТЕЛЛО (падая в кресло)
Дездемона лжёт мне!
ЯГО (внимательно рассматривая платок)
К подозреньям Отелло
прибавит улику этот платок!
(Прячет платок.)
В комнату Кассьо его тайком подброшу.
ОТЕЛЛО
Подумать страшно!
ЯГО (глядя на Отелло)
Он полон мрачных мыслей!
ОТЕЛЛО
Мне солгала, солгала!
ЯГО
Это знал я!
ОТЕЛЛО
Ужасно, ужасно!
ЯГО (подойдя к Отелло; добродушно)
Не печальтесь, синьор.
ОТЕЛЛО (вскакивая)
Ты?! Не надо! Демон!
Ты принёс мне несчастье!
За что!..
Из всех страданий, верь мне, Яго,
нет ужасней сомненья.
Всегда, всегда, с минуты первой встречи
(как это странно),
сердце было полно страхом предчувствий,
я был счастлив, я верил…
Как мог тогда я знать,
что лицемерны были ласки её,
что эти губы целовали другого,
и что другой был ей близок!
Проклятье! Проклятье!
О, счастье жизни былой, в час суровый
навек проститься должен я с тобой!
Прощай, славы моей венец лавровый,
и ты, друг верный мой, успех боевой!
Прощай, прощай, эскадра, войско в шлемах пернатых,
вспоминай о своём вожде, боец,
когда услышишь труб победных раскаты!
Гордой славе моей настал конец!
ЯГО
Горе пройдёт.
ОТЕЛЛО
Ты презренный!
Посеял в душе подозренье!
Доказательств явных жду я…
Дай мне их! Дай мне их! Должен всё знать я!
Должен всё знать, должен иметь улики!
Ах! Ты мне ответишь, презренный.
За муки ада, что принёс душе,
да, за них ты мне жизнью ответишь!
(Хватает Яго за горло и бросает на землю.)
ЯГО
Спаси меня, милосердный бог!
(вставая)
Пусть небо нас рассудит.
Не слуга я вам больше.
Пусть все узнают, как здесь мало ценят
преданность, честность и дружбу.
(Хочет уйти.)
ОТЕЛЛО
Нет… останься,
может быть, ты не лжец!
ЯГО (на пороге)
Было б разумней, быть может, мне молчать?
ОТЕЛЛО
Почти уверен, что не виновна Дездемона,
и верю в её виновность!
Честности Яго и верю и не верю…
Улик хочу я, явных доказательств!
ЯГО (возвращаясь к Отелло)
Сдержите вашу ярость…
Какие вам нужны улики?
(мрачно)
Хотите их видеть вместе?
ОТЕЛЛО
Ох! Проклят будь язык твой!
ЯГО
Это вряд ли возможно.
Ну так чего же хотите вы?
Им хитрость – страж надёжный; их нелегко поймать!
Но если может вам послужить уликой
то, что я слышал сам своими ушами, –
горькой правды я от вас скрывать не стану…
Извольте!
(Подходит близко к Отелло.)
Помню, в походе с Кассьо мы рядом спали случайно.
И вот во сне наш юный притворщик выболтал тайну.
Нежным взволнован воспоминаньем,
выдал себя он своим признаньем.
Губы шептали пылко и нежно:
«Дездемлна, мой ангел!
Судьба к нам так сурова. Всюду опасность!
Ах, твои объятья мне вечно новы!»
Дальше слова понять было трудно;
губы невнятно что-то шептали
во сне тревожном.
Потом сказал он:
«Как горько знать, что мавру
судьбою ты дана».
Вздохнул и скоро
заснул он глубоким, крепким сном.
ОТЕЛЛО
Всё мне теперь понятно!
ЯГО
Но это только сон был.
ОТЕЛЛО
Сказал во сне он всё, что думал.
ЯГО
Слова, что он шептал, мне подтверждают подозренья.
ОТЕЛЛО
Скажи!
ЯГО
Совсем недавно платок в руках Дездемоны вы видали?
Он весь в цветах и паутины тоньше…
ОТЕЛЛО
Я подарил его в день свадьбы
и просил сохранить.
ЯГО
Его недавно, ночью,
(в том убеждён)
видал в руках у Кассьо.
ОТЕЛЛО
Ах! Сердце полно страстной жажды мщенья!
Только кровь даст желанный миг забвенья!
Яго, теперь прозрел я,
с моих очей словно повязка спала.
И тотчас вся моя любовь угасла,
всё во мне убито!
Ревность змеёю в сердце жадно впилась мне!
Ах! Крови! Крови! Крови!
(падая на колени; торжественно)
Я клянусь небесным сводом,
жизнью, славой боевой!
Я клянусь своей свободой,
своею судьбой!
Силы я найду для мщенья,
беспощадна месть моя!
(Поднимает к небу руки.)
Кровью смою оскорбленье!
(Отелло хочет встать. Яго удерживает его.)
ЯГО
В том клянусь и я!
(Также становится на колени.)
Я клянусь мученьем ада,
смертной мукой пытки злой,
что не дам врагу пощады,
нож не дрогнет мой!
Силы я найду для мщенья,
беспощадна месть моя!
Кровью смою оскорбленья,
в том клянусь и я!
ОТЕЛЛО И ЯГО
Я клянусь вот этим сводом,
жизнью, славой боевой!
Я клянусь своей свободой,
своею судьбой!
Силы я найду для мщенья,
беспощадна месть моя!
Кровью смою оскорбленье,
в том клянусь!
Даю в том клятву!
Месть – клятва моя!
(Приёмный зал во дворце. С одной стороны главный вход с колоннами; оттуда виден зал меньших размеров. В глубине балкон. С другой стороны ещё вход. В зале Отелло и Яго. Входит Герольд.)
ГЕРОЛЬД (к Отелло)
Стража порта нам знать даёт
о приближении галеры,
что на Кипр посланников доставит.
ОТЕЛЛО
Хорошо.
(Герольд уходит.)
Что ж дальше?
ЯГО
Здесь будет Кассьо, с ним разговор начну я,
он разболтает всё.
(Указывает на балкон.)
Вы спрячьтесь там и подслушивайте нас,
понять старайтесь оттенки беседы,
для успеха дела запаситесь терпеньем.
(Увидя входящую Дездемону, делает вид, что хочет уйти; потом, подумав, снова подходит к Отелло.)
Вот и Дездемона.
Её вы кстати спросите…
Насчёт платочка…
ОТЕЛЛО
Ах! Если б мог я о платке позабыть!
(Яго уходит. Отелло идёт навстречу Дездемоне.)
ДЕЗДЕМОНА
О дорогой Отелло, вновь я с тобой, мой любимый.
ОТЕЛЛО (беря её руку)
Вы разрешите прикоснуться мне к руке любимой,
лучше её, белее на свете больше нет.
ДЕЗДЕМОНА
Сердце своё я с нею супругу отдала.
ОТЕЛЛО
Рука влажна и горяча,
то признак сладострастья.
Чтоб мир души своей хранить,
страсти постом смиряйте.
(глядя на руку)
В ней есть дьявол, вероломный и лживый,
в ней злая сила.
ДЕЗДЕМОНА
И всё ж моей рукою я сердце вам вручила.
Хочу я вновь просить вас о Кассьо.
ОТЕЛЛО
Опять я чувствую боль головную.
Лоб платком повяжи мне.
ДЕЗДЕМОНА (снимая с шеи платок)
Изволь.
ОТЕЛЛО
Нет, мне тот платок достань,
что я подарил.
ДЕЗДЕМОНА
Нет его здесь.
ОТЕЛЛО
Дездемона, этот платок мне дорог!
Этот платок мне мать подарила
на смертном ложе.
С ним талисмана страшная сила
сравниться может.
Если его ты не сохранила,
несчастья бойся!
ДЕЗДЕМОНА
Нет, быть не может.
ОТЕЛЛО
Сказал я правду.
ДЕЗДЕМОНА
Мне даже страшно!..
ОТЕЛЛО
Как! Тот платок потерян?
ДЕЗДЕМОНА
Нет…
ОТЕЛЛО
Потерян?
ДЕЗДЕМОНА
Его я… потом найду…
ОТЕЛЛО
Нет, тотчас!
ДЕЗДЕМОНА (улыбаясь)
Надо мной насмехаясь,
хочешь отвлечь мою мысль о Кассьо;
я вижу, что ты со мной хитришь!
ОТЕЛЛО
О небо! В ней всё полно обмана!
Дай мне платок твой!..
ДЕЗДЕМОНА
Тебе Кассьо друг и самый верный.
ОТЕЛЛО
Дай мне платок твой!..
ДЕЗДЕМОНА
И Кассьо должен простить ты…
ОТЕЛЛО (гневно)
Дай мне платок твой!!!
ДЕЗДЕМОНА
Мой бог! Ах! Что с тобою?
Твой гнев меня пугает!
ОТЕЛЛО
Где твоя совесть?
ДЕЗДЕМОНА
Но что с тобой?
(Отелло берёт её за плечи, заставляя глядеть ему в глаза.)
ОТЕЛЛО
Всё знать хочу я!
Кто ты, скажи!
ДЕЗДЕМОНА
Супруга твоя, Отелло!
ОТЕЛЛО
Должен я тебе верить…
ДЕЗДЕМОНА
Отелло всегда мне верил.
ОТЕЛЛО
Хотя мне лгала ты…
ДЕЗДЕМОНА
Тебе лгала я!
ОТЕЛЛО
Можешь ли мне поклясться,
что сердцем чиста ты?
ДЕЗДЕМОНА
(пристально глядя на него)
Сердцем чиста…
ОТЕЛЛО
В том клятву дай мне!
ДЕЗДЕМОНА
Слова твои так гневны,
и смотришь на меня ты
с такой тоской душевной…
Но в чём же я виновата?
О милый, прочти в глазах моих всю правду:
не знаю я пред тобой вины…
В тебе одном воплотились все желанья,
тебе, мой милый, я отдала юность дней моих.
Видишь, впервые плачу я,
видишь, впервые плачу…
Если ты не веришь мне,
поверь слезам моим.
ОТЕЛЛО
Если б демон слыхал тебя,
и он бы мог смутиться!
Чиста как ангел!
ДЕЗДЕМОНА
Я слов твоих не понимаю!
ОТЕЛЛО
О! Как демон, ты лжива!
ДЕЗДЕМОНА
Но в чём же, в чём вина моя, скажи мне!
ОТЕЛЛО
Ах! Дездемона! Вот горе! Вот горе! Уйдите!
ДЕЗДЕМОНА
Что с тобою?..
О, как много скорби в твоём молчанье!
Как могла я виновницей быть твоих страданий?
В чём я виновна?
ОТЕЛЛО
Не знаешь? Клятвам лживым не верю,
в этом сердце так много зла и коварства скрыто.
ДЕЗДЕМОНА
О нет!
ОТЕЛЛО
Нет? О, я знаю тебя, куртизанка!
ДЕЗДЕМОНА
Ах! Нет, нет! Я клянусь вам пресвятою мадонной…
ОТЕЛЛО
Что?
ДЕЗДЕМОНА
Ах, как несправедливы все обвиненья ваши!
(Отелло меняет гневный тон на спокойно-насмешливый.)
ОТЕЛЛО
Ещё раз дайте вашу руку,
прошу прощенья.
(Взяв Дездемону за руку, ведёт её к двери.)
Я ведь думал (извините, сравненье очень смело),
что вы не куртизанка,
а супруга Отелло.
(Движением руки заставляет Дездемону уйти. Потом возвращается на середину зала, глубоко подавленный горем.)
Бог! Ты мог дать мне позор, униженье
и рабской жизни страшные годы!
Ты мог послать мне погибель в сраженье,
дать мне в темнице жизнь без свободы –
и я спокойно презрел бы свой рок
без гнева, без жалоб, без горьких стонов,
покорный воле бесстрастной судьбы.
Но – о горе мне – то, чем жил я доныне,
то, что я создал светлой мечтою,
то, что в душе я хранил, как святыню, –
втоптано в грязь жестокой судьбою!
Да, всё, что создал я светлой мечтою, –
мираж, мелькнувший в песках пустыни!
О милосердье, к тебе я взывал
в былые годы,
ныне тебя забыл я,
и в сердце тебе места нет!
Я уличу их, я добьюсь их признанья!
Возмездье близко! Месть близка! Месть близка!
(Входит Яго.)
Ну, что же?
ЯГО
Кассьо там!
ОТЕЛЛО
Там?! Небо! О радость!
(с ужасом и презреньем)
Позор, как низко пал я!
ЯГО
Здесь спрячьтесь!
(Быстро ведёт Отелло к балюстраде балкона.)
И молчите!
(Бежит к выходу и встречает Кассио, который не смеет войти.)
Можешь войти свободно,
одни мы, о капитан мой.
КАССИО
Как ни грустно сознаться, всё ж разжалован я.
ЯГО
Мой друг, за тебя похлопочут,
в успехе нет сомненья.
КАССИО
Я полагал, что здесь найду Дездемону.
ОТЕЛЛО (про себя)
Её назвал!
КАССИО
С ней видеться хотел я
и узнать, что меня ожидает.
ЯГО (весело)
Надейся!
(Ведёт Кассио к первой колонне.)
Покуда одни мы с тобою здесь,
расскажи мне о своих победах.
Чьей красоте поёшь ты серенады?
КАССИО
Ничьей.
ЯГО
А Бьянка?
ОТЕЛЛО
Смеётся!
КАССИО
Полно!..
ЯГО
С Бьянкой ты ловок был и проворен.
КАССИО
Слух этот вздорен.
ЯГО
Ты обольститель!
КАССИО (смеясь)
Очень забавно мненье твоё.
Я обольститель! Ха-ха!
ЯГО
Ха-ха!
ОТЕЛЛО
Он торжествует, он доволен, он счастлив.
(с отчаяньем)
Боже, дай силы и гнев мой смири!
КАССИО
Всё те же ласки могут наскучить.
ЯГО
Честное слово!
КАССИО
Мы ищем новых.
ЯГО
Пришёл на смену новый роман.
Я понимаю.
КАССИО
Ха-ха!
ЯГО
Ха-ха!
ОТЕЛЛО
Он торжествует, он доволен, он счастлив!
Боже, дай силы и гнев мой смири!
КАССИО
Случай забавный, должен сознаться.
Знаешь…
ЯГО
Будь осторожен, потише…
(Ведёт Кассио дальше от Отелло.)
КАССИО
Яго, ты знаешь мою квартиру?..
(Слова теряются. Отелло тихо приближается, чтобы лучше слышать.)
ОТЕЛЛО
В его квартире свиданье, – какое бесстыдство!..
КАССИО (вполголоса)
Кто мог оставить…
(Слова опять теряются.)
ОТЕЛЛО
Слов я больше не слышу…
Если б я мог подойти!
Как низко пал я!
КАССИО
Платок нашёл я…
ЯГО
Как странно! Как странно!
ОТЕЛЛО
Яго мне знак даёт, чтоб встал я ближе.
(Осторожно крадётся и прячется за колонну.)
ЯГО
Чей он, не знаешь!..
Полно!
КАССИО
Поверь мне…
(Яго делает знак Кассио говорить тише.)
Кто мог оставить, не знаю, право…
(Яго бросает взгляд в сторону Отелло.)
ЯГО (про себя)
Отелло слышит.
(к Кассио)
С тобой он?
КАССИО (доставая платок)
Вот он.
ЯГО (взяв платок)
Ткань так воздушна!
(про себя)
Отелло видит этот платок.
Он мой лучший козырь.
(к Кассио; шутливо)
Да ты счастливец! К новой интрижке
этот платок тебе открыл пути.
(Яго держит платок за спиной так, чтобы Отелло мог его разглядеть. Отелло, прячась за колонной, подходит ближе.)
ОТЕЛЛО
Платок мой… у Кассьо!
Так это правда!
ЯГО (про себя)
Отелло слышит.
ОТЕЛЛО
Это правда! Любовь моя…
Всё погибло, всё погибло!..
ЯГО (к Кассио)
Нить паутины очень тонка,
вышит искусно узор платка.
В ткань превращённый ловкою пряхой,
для обречённых станешь ты плахой.
Нить паутины очень тонка,
вышит искусно узор платка.
КАССИО (беря обратно платок)
Причудлив и тонок рисунок из шёлка,
он мог бы Венере повязкой служить.
Упорно и долго трудилась иголка,
чтоб нить этой ткани в платок превратить.
ЯГО
Нить паутины очень тонка,
вышит искусно узор платка.
В шёлк превращённый ловкою пряхой,
для обречённых станешь ты плахой.
Я знаю, нить паутины очень тонка,
вышит искусно узор платка.
КАССИО
Причудлив и тонок.
Трудилась немало над шёлком иголка,
чтоб нить паутины в платок превратить.
Причудлив и тонок.
ОТЕЛЛО
Мщенья путь мне предуказан.
Как жестоко я наказан,
как жестоко я казнён!
КАССИО
Рисунок из шёлка!
ОТЕЛЛО
О измена!
ЯГО
В шёлк превращённый.
ОТЕЛЛО
О измена!
ЯГО
Тише! Тише!
(Отелло возвращается к балкону. Вдалеке трубы, затем
пушечный выстрел. Из дворца также отвечают трубы.)
Слышишь сигналы? Они извещают,
что корабли послов подходят.
(Снова трубы.)
Ты слышишь?
Вот из дворца на сигнал отвечают,
и если встретить Отелло не хочешь –
скройся…
КАССИО
Прощай же.
ЯГО
Ступай.
(Кассио быстро уходит. Отелло подходит к Яго.)
ОТЕЛЛО
Всё ясно мне теперь.
ЯГО
Видали вы его улыбку?
ОТЕЛЛО
Видел.
ЯГО
Платок видали?
ОТЕЛЛО
Всё я видел.
ГОЛОСА (вдали)
Спешите! Бросьте якорь!
ОТЕЛЛО
Её убью я!
ГОЛОСА (вдали)
Спешите!
ОТЕЛЛО
Ты достанешь мне яд сегодня к ночи.
ЯГО
О нет, не яд!
ГОЛОСА (вдали)
Да здравствует лев святого Марка!
ЯГО
Своей рукой убейте, там, в вашей спальне, –
вот казнь ей и мщенье.
ОТЕЛЛО
В спальне на ложе с ней покончить!
ЯГО
А с Кассьо я расквитаюсь сам.
ОТЕЛЛО
Чин капитана дам я тебе, верный Яго!
ЯГО
Всем сердцем вам благодарен.
Вот и послы подходят. Принимайте…
Чтоб снять все подозренья,
Дездемону вы сами им представьте.
ОТЕЛЛО
Да, пусть приходит.
(Яго уходит. Отелло готовится принять послов. В зал входят герольд, трубачи, Лодовико, сановники Венецианской республики, Яго, Родериго, Дездемона с Эмилией, вельможи и дамы.)
ХОР
Viva! Привет вам!
Слава тебе, лев крылатый!
Будь славен вечно!
Хвала тебе, крылатый лев святого Марка!
ЛОДОВИКО
(держа в руке свёрнутый пергамент)
И Дож, и весь сенат наш привет свой посылают
победителю Кипра.
Вручить вам грамоту эту
мне дано порученье.
(Передаёт послание Отелло.)
ОТЕЛЛО
Печать целую и вас за честь благодарю.
(Целует печать, затем разворачивает послание и читает.)
ЛОДОВИКО
(подходя к Дездемоне)
Пусть небо вас хранит, о мадонна.
ДЕЗДЕМОНА
И вас, синьор мой.
ЭМИЛИЯ
(к Дездемоне; тихо)
Взгляд ваш печален.
ДЕЗДЕМОНА
(к Эмилии; тихо)
Эмилья! Темнее тучи был сегодня Отелло.
Что будет дальше?!
ЯГО
(к Лодовико)
Привет мой прошу принять, мессеры.
(Дездемона, Лодовико и Яго составили кружок.)
ЛОДОВИКО
Яго! Здравствуй, Яго!
А где капитан наш Кассьо?
ЯГО
С Отелло не в ладах он.
ДЕЗДЕМОНА
Но скоро будет он прощён.
ОТЕЛЛО
(к Дездемоне; быстро; продолжая читать)
Вы так решили?
ДЕЗДЕМОНА
Что, друг мой?
ЛОДОВИКО
Читает он посланье.
ЯГО
Да, скоро будет он прощён.
ДЕЗДЕМОНА
Яго, надеюсь, ты знаешь, как дорожу я дружбой Кассьо…
ОТЕЛЛО
Довольно вам здесь болтать без стесненья!
ДЕЗДЕМОНА
Извините меня…
ОТЕЛЛО
(бросаясь на неё)
Умолкни, демон!
ЛОДОВИКО
(останавливая Отелло)
Что вы!
ЭМИЛИЯ, РОДЕРИГО И ХОР
Отелло! Отелло!
ЛОДОВИКО
Когда бы сам не слышал,
с трудом бы мог поверить.
ОТЕЛЛО
(к Герольду)
Позвать Кассьо!
ЯГО
(к Отелло; вполголоса)
Зачем же?
ОТЕЛЛО
(к Яго; вполголоса)
Скоро узнаешь, Яго.
ХОР
Как жаль бедняжку!
ЛОДОВИКО
(к Яго; вполголоса)
Вот каков ваш герой,
ваш полководец, громкой славой венчанный.
ЯГО
(пожимая плечами)
Печальный день!
ЛОДОВИКО
Скажи мне, что случилось?
ЯГО
Не будет ли умней хранить молчанье.
(Отелло пристально смотрит на дверь. Входит Кассио.)
ОТЕЛЛО
(про себя)
Вот и он! Он здесь!
(к Яго)
Сейчас всё станет ясно.
(громко)
Мессеры! Сенатом…
(к Дездемоне; вполголоса)
Ты искусно плачешь!
(громко)
Я отозван в Венецью.
РОДЕРИГО
(про себя)
Она рыдает!
ОТЕЛЛО
Для Кипра избран преемник мне,
указ Сената мне об этом прислан, –
Кассьо.
ЯГО
(гневно и удивлённо)
Какая низость!
ОТЕЛЛО
Повеленье Сената я исполню…
КАССИО
(кланяясь Отелло)
Служить готов.
ОТЕЛЛО
(к Яго; указывая на Кассио)
Видишь, к приказу он равнодушен.
ЯГО
Да.
ОТЕЛЛО
(громко)
Галеры, гарнизон мой…
(к Дездемоне; вполголоса)
Рыдать ты продолжаешь!
(громко)
Корабли и дворец мой
я отдаю вождю другому.
ЛОДОВИКО
Отелло, успокоить Дездемону ты должен.
ОТЕЛЛО
(к Лодовико и Дездемоне)
Завтра покину остров.
(Яростно бросается на Дездемону.)
На землю, и кайся!
(Дездемона падает. Отелло гневным движением бросает
пергамент на пол. Яго поднимает его и, тайно от других,
читает. Эмилия и Лодовико поднимают Дездемону.)
ДЕЗДЕМОНА
На землю… Да… покрыта позором…
Как тяжко! Как больно!..
Увы, не знаю я,
за что он оскорбил меня.
В речах его бывало
ко мне так много ласки.
Увы, теперь узнала я удел иной.
Он может жизнь мою разбить,
разбить всё наше счастье,
но он так оскорбил меня…
Горьких слёз сдержать я уж не в силах,
не в силах я.
ЭМИЛИЯ
Мужу супруга верная,
сносит позор безгневно,
с кротостью беспримерною…
О, как жаль её!
Печально слёзы льются,
льются из глаз прекрасных.
О, как мне жаль бедняжку,
о, как мне жаль её!
Слёзы глаза туманят.
Ах, всей душою мне жаль бедняжку.
С тобой плачу я.
Верь мне, с тобой делю я горе.
Я страданья все делю с тобою.
КАССИО
В час роковой нежданно я
почести удостоен,
но, словно камень, странное
чувство мне давит грудь.
Сердце полно тревоги,
мне горе предвещает.
О, как мне жаль бедняжку,
о, как мне жаль её!
Всё в ней полно печали.
Горьких предчувствий душа моя полна,
страшное чувство сердце гнетёт.
В грозный час, верь, всей душой
я скорбь делю с тобою.
РОДЕРИГО
Холод и мрак могилы,
словно в ночи потух солнца свет.
Где ты, улыбка, –
прошлых счастливых дней привет?
Жаль мне бедняжку,
всем сердцем жаль её мне…
Как был жесток он,
как дерзок с нею.
ЛОДОВИКО
Он в гневе поднял руку
и оскорбил бедняжку.
Взор её полон скорби.
О, как мне жаль её,
о, как мне жаль бедняжку!
Печально слёзы льются.
Всем сердцем и душою
я скорбь её делю,
к несчастной состраданья
сердце моё полно.
ХОР
Прости, прости!
В чём тайна?
Странная тайна, нам непонятна.
Как гневно мавр на всех глядит,
как гневно мавра взоры сверкают…
Какой-то тайной всё покрыто.
Жестокий мавр! О, грозный час!
Как гневен он, как мрачно смотрит,
как страшен мрачный взгляд его.
Здесь чья-то тайна от нас сокрыта.
Он смотрит мрачно взором безумным,
горькие слёзы льёт она.
Грозен… угрюм…
Долу склонился взор её ясный…
Как жаль бедняжку нам,
она прекрасней дня.
Её погубит этот мавр.
Кто даст ей силы
горе снести и муки…
Ах, этот мавр жену погубит,
жалеем бедную всем сердцем…
ДЕЗДЕМОНА
В речах его бывало
ко мне так много ласки.
Увы, теперь я узнала
иной судьбы удел.
«На землю!» – сказал он…
Позором покрыта…
Увы, судьбы моей печален так удел!
Покрыта я позором,
тоска сжимает сердце
и камнем давит грудь.
«На землю… И кайся», – сказал он мне.
Но в чём моя вина?
Покрыта позором
и слёз не в силах сдержать.
Он может жизнь мою разбить,
разбить всё наше счастье.
Но он так оскорбил меня…
Горьких слёз сдержать я уж не в силах.
ЯГО
(к Отелло)
Силы найдите.
ОТЕЛЛО
Зачем?
ЯГО
Решимость –
вот всё, что нужно вам для мщенья.
Не ждёт нас время.
ОТЕЛЛО
Прекрасно.
ЯГО
Час близок сладкой мести! Ждать нельзя!
Нельзя нам больше медлить!
Кончайте с нею, я справлюсь с Кассьо.
Он нас подозревает,
должны без промедленья с ним покончить!
ОТЕЛЛО
С ним ты покончишь?
ЯГО
Я.
ОТЕЛЛО
Ты?
ЯГО
Клянусь!
ОТЕЛЛО
Пусть так.
ЯГО
Всё будет ночью кончено сегодня.
(к Родериго; насмешливо)
Она покинет завтра этот остров,
проститься можно с нею.
РОДЕРИГО
Как грустно!
ЯГО
Ах, глупый, глупый!
Надежды не теряй;
разумным должно быть,
мужайся… и слушай.
РОДЕРИГО
Внимаю.
ЯГО
Отплыть должны супруги завтра.
Начальник – Кассьо.
Но, может быть, с ним приключится несчастье…
Тогда отъезд отложат.
РОДЕРИГО
Он искушает сердце моё!
ЯГО
Смело за шпагу!
Я прослежу, и тёмной ночью будем ждать.
План мой обдумай тонко, я помогу.
Твоею тенью отныне я буду.
Смело за шпагу!
РОДЕРИГО
Да, луч надежды мне блеснул!
Да, мой жребий уж брошен!
Что дашь ты мне, мой жребий:
радость и счастье иль гибель и позор?
Жду я тебя без страха,
новый жребий мой.
Сердце полно сладких надежд…
Что мне судьба готовит:
радость и счастье иль гибель?
Без страха бросаю вызов року!
ЯГО
(про себя)
План я обдумал,
план обдумал я тонко!
Буду тенью твоею.
Твой слабый ум встревожен,
полон любви он, полон надежды он.
Весь он теперь во власти чувства,
он весь полон светлых грёз любви.
Рядом со мной они все так ничтожны,
их так легко всех опутать можно
игрой коварных слов, –
я это понял давно:
все вы ничтожны!
ОТЕЛЛО
(грозно)
Ступайте!
(Общий крик ужаса. Отелло яростно устремляется на всех
присутствующих.)
Прочь уходите все вы!
ЯГО
К нему не подходите, –
подвержен он припадкам.
ОТЕЛЛО
Кто не уйдёт, –
того уйти заставлю.
ЛОДОВИКО
(к Дездемоне)
Идёмте…
ГОЛОСА
(вдали)
Эввива!
(Лодовико хочет увести Дездемону, но та вырывается от него
и бежит к Отелло.)
ДЕЗДЕМОНА
Отелло!
ОТЕЛЛО
(яростно)
Прочь, прочь отсюда!
Будь проклята ты!
ВСЕ
Творец!
(Все спешат уйти. Эмилия и Лодовико уводят Дездемону.
Отелло и Яго остаются одни.)
ОТЕЛЛО
Я сам её казню!
Крови! Ах!
(Задыхается.)
Та мысль неотступна!..
(почти в бреду)
«Как печально!..»
Скорее с ней покончить!
Её платок!.. Её платок!.. Её платок!.. Ах!
(Теряет сознание.)
ЯГО
Час грозной мести близок.
(Вдали голоса и трубы.)
ГОЛОСА
(вдали)
Слава Отелло!
Слава, слава!
Отелло!
ЯГО
(прислушиваясь)
Труб победные звуки
славят его величье!
(глядя на лежащего Отелло)
Я раздавить бы мог его
пятою своей, как гада!
ГОЛОСА
(ближе)
Отелло! Тебя мы славим!
Слава тебе, лев Венецьи!
ЯГО
Вот лев ваш грозный!..
ГОЛОСА
(ещё ближе)
Слава! Слава! Слава Отелло!
ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЁРТОЕ
(Комната Дездемоны. Ложе, стол, зеркало, кресла. Перед
образом Мадонны горит лампада. На столе горящий светильник.
Ночь. В комнате Дездемона и Эмилия.)
ЭМИЛИЯ
Был он спокойней?
ДЕЗДЕМОНА
Да, мой друг. Велел он спать мне ложиться,
отпустив тебя.
Эмилья, милый друг мой,
ты положи ко мне на ложе
белый наряд мой подвенечный.
(Эмилия исполняет.)
Слушай. Когда умру, исполни просьбу:
в гроб положи меня вот в этом наряде.
ЭМИЛИЯ
Гоните эти мысли.
ДЕЗДЕМОНА
Душа полна предчувствий…
(Садится у зеркала.)
Когда-то девушку мать приютила,
все любовались ею;
девушку звали Барбара.
Уйдя к другой, покинул друг её.
И вот она всё пела
песенку об ивушке.
(к Эмилии)
Распусти мою косу.
Весь этот вечер я слышу песню,
что грустно пела нам бедняжка.
Роняя слёзы, она, бывало,
так грустно пела:
«О ива! Ива! Ива!
Печально ветви к ручью склонила.
Ива! Ива! Ива!
О ива! О ива!
Уронишь слёзы ты на крест моей могилы».
(к Эмилии)
Ступай, мой друг: прийти Отелло может.
«Прошла весна и к нам вернулась вновь,
снега в долине тают,
а я, в тоске кляня свою любовь,
опять её призываю.
Ива! Ива! Ива!
О ива! О ива!
И ты слезу прольёшь на крест моей могилы».
Цветы в саду, склонив листы,
внимали звукам той грустной песни.
Глаза бедняжки были звёзд чудесней,
но слёзы в них дрожали…
(к Эмилии)
Иди, иди, Эмилья.
(Встаёт.)
Бедная Барбара!
Звучала песнь бедняжки
как сердца мучительный стон:
«Он был рождён для любви и славы,
я – для любви».
(к Эмилии)
Послушай… Кто там стучится?
(Эмилия делает несколько шагов.)
Тише. Как будто кто-то стонет…
ЭМИЛИЯ
То ветер.
ДЕЗДЕМОНА
Любовь и слёзы – мой удел.
О ива! О ива!
Ива! Ива! Ива!
Прощай, Эмилья…
Как горят мои щёки!
Это слёз верный признак.
Спи спокойно!
(Эмилия направляется к выходу.)
Ах! Эмилия, прощай! Прощай, друг милый!
(Эмилия возвращается. Дездемона обнимает её, и она уходит.
Дездемона становится на колени и молится.)
Ave Maria piena di grazia,
tletta fra le spose e le vergini sei tu,
sia benedetto il frutto,
o benedetta, di tue materne viscere, Gesu.
Дева святая, сжалься надо мною,
будь мне защитой, дай мне утешенье.
Дай, заступница, своё благословенье
той, что так горько плачет пред тобою.
Ты много страданий и мук сама испытала,
сжалься, сжалься надо мною!
Пусть мне вернёт Отелло
дней счастливых мир душевный,
гнев его умерь ты,
молю, верни, верни его любовь!
(Остаётся коленопреклонённой, повторяя про себя молитву;
некоторые слова внятно слышны.)
Ave Maria…
Молись за нас в час смерти…
Ave! Amen!
(Ложится и засыпает. На пороге потайной двери появляется
Отелло. Он приближается, ставит горящую лампаду на стол и
некоторое время остаётся в нерешимости, потушить её или
нет; смотрит на Дездемону и тушит лампаду. Подходит к ложу,
поднимает полог и долго смотрит на спящую Дездемону, затем
несколько раз целует её. Дездемона просыпается.)
Кто здесь?
(Поднимается.)
Отелло?
ОТЕЛЛО
Да.
Молилася ли ты перед сном сегодня?
ДЕЗДЕМОНА
О да.
ОТЕЛЛО
Но если сердце твоё терзает грех тяжкий,
проси творца, чтобы он этот грех тебе простил.
ДЕЗДЕМОНА
Простил?
ОТЕЛЛО
Скорее! Убить без покаянья я не хочу!
ДЕЗДЕМОНА
Убить ты хочешь?
ОТЕЛЛО
Да.
ДЕЗДЕМОНА
Спаси меня, творец!
ОТЕЛЛО
Amen.
ДЕЗДЕМОНА
Иль жалости ты не знаешь!
ОТЕЛЛО
Думай о грехах ты!
ДЕЗДЕМОНА
Но в любви нет греха.
ОТЕЛЛО
За грех умрёшь ты!
ДЕЗДЕМОНА
Умру за то, что люблю я?
ОТЕЛЛО
Любишь Кассьо.
ДЕЗДЕМОНА
Нет! Тебе в том клянусь!
ОТЕЛЛО
Но тот платок, что дал я тебе, –
у Кассьо.
ДЕЗДЕМОНА
Быть не может!
ОТЕЛЛО
Сам у него я видел.
ДЕЗДЕМОНА
Вины не знаю!
ОТЕЛЛО
Сознайся!
ДЕЗДЕМОНА
Верь мне!
ОТЕЛЛО
Снова хочешь лгать мне…
Вспомни, что ложе твоё – ложе смерти.
ДЕЗДЕМОНА
Я не умру…
ОТЕЛЛО
Умрёшь ты скоро!
ДЕЗДЕМОНА
Спасите! Пусть Кассьо скажет…
Пусть придёт он… пусть скажет…
ОТЕЛЛО
Твой Кассьо умер.
ДЕЗДЕМОНА
Небо! Умер?
ОТЕЛЛО
(холодно)
Умер.
ДЕЗДЕМОНА
О господь милосердный!
ОТЕЛЛО
О нём ты плачешь?
ДЕЗДЕМОНА
Отелло, пощади меня…
ОТЕЛЛО
Напрасны эти слёзы.
ДЕЗДЕМОНА
(с отчаяньем)
Хочу я жить, хочу я жить, хочу я жить!
ОТЕЛЛО
Умрёшь ты, умрёшь, ты изменила!
ДЕЗДЕМОНА
Молю!
ОТЕЛЛО
Слышишь!
ДЕЗДЕМОНА
Увидеть утро дай мне…
ОТЕЛЛО
Нет!
ДЕЗДЕМОНА
Хоть час дай!
ОТЕЛЛО
Нет!
ДЕЗДЕМОНА
Хоть минуту!
ОТЕЛЛО
Нет!
ДЕЗДЕМОНА
Дай прочесть молитву!
ОТЕЛЛО
Нет! Поздно!
(Отелло душит Дездемону. Спустя немного времени в дверь
стучит Эмилия.)
ОТЕЛЛО
(глядя на безжизненное тело Дездемоны)
Как в могиле спокойна.
ЭМИЛИЯ
(снова стучась)
Откройте! Откройте!
ОТЕЛЛО
(приходя в себя)
Кто там? Что надо?
ЭМИЛИЯ
Откройте… прошу вас…
Должна вам всё сказать я.
Откройте!
ОТЕЛЛО
(открывая)
Эмилья! Что с вами?
ЭМИЛИЯ
(входя)
Каккое горе! Там убит Родериго!
ОТЕЛЛО
А Кассьо?
ЭМИЛИЯ
Жив он.
ОТЕЛЛО
Он не умер?!
ДЕЗДЕМОНА
Я умираю… о боже милосердный…
ЭМИЛИЯ
(подбегая к ложу)
Кто стонет там?
Творец!
ДЕЗДЕМОНА
Я умираю…
ЭМИЛИЯ
Творец!.. Что с ней?.. Что с ней?..
ДЕЗДЕМОНА
Виновна… я сама…
Молись творцу… я отравилась…
Прощай, любимый… Отелло…
(умирает)
ОТЕЛЛО
Лжёт умирая! Я убийца.
ЭМИЛИЯ
Вы убийца?
ОТЕЛЛО
Изменила она мне. Спроси у Яго.
ЭМИЛИЯ
У Яго?
ОТЕЛЛО
У Яго…
ЭМИЛИЯ
Боже! Он мог поверить!
ОТЕЛЛО
(бросаясь на Эмилию)
А ты не веришь?
ЭМИЛИЯ
Нет, не верю.
ОТЕЛЛО
(хватая её)
Лжёшь ты!
ЭМИЛИЯ
Сюда! На помощь! На помощь!
(Вырвавшись от Отелло, бежит к двери, отчаянно крича.)
Убил Отелло Дездемону!
КАССИО, ЯГО И ЛОДОВИКО
(вбегая)
В чём дело?
(Видят мёртвую Дездемону.)
О ужас! Мертва!
ЭМИЛИЯ
(к Яго)
Яго, при всех уличи ты убийцу!
Ведь знаешь ты, что она невиновна?
Яго!
ЯГО
Я полагал…
ОТЕЛЛО
Платок, что ей подарил в день свадьбы,
сам видел в руках у Кассьо!
ЭМИЛИЯ
Всемогущий творец мой!
ЯГО
(к Эмилии)
Скройся!
ЭМИЛИЯ
Нет, я всё открою!
ЯГО
Скройся!
ЭМИЛИЯ
Нет!
Из рук моих он сам платок злосчастный
выхватил насильно.
КАССИО
Платок ко мне, как видно, подкинут был.
(Появляется Монтано с группой вооружённых людей.)
МОНТАНО
Родриго открыл мне перед смертию
сговор их преступный.
(Указывает на Яго.)
ОТЕЛЛО
Ах! Ответь же им!
ЯГО
Нет!
(Убегает.)
ЛОДОВИКО
Стойте!
МОНТАНО
Держите!
КАССИО И ЛОДОВИКО
Задержать его!
(Некоторые бросаются за Яго.)
ОТЕЛЛО
И я ему поверить мог!
(Бросается к шпаге.)
ЛОДОВИКО
Дай шпагу мне!
ОТЕЛЛО
Дать шпагу!..
О, не бойтесь, не страшна эта шпага.
Час наступил, жизни кончен путь…
О слава! Отелло нет.
(Бросает шпагу, подходит к ложу и смотрит на Дездемону.)
А ты… О, как прекрасна ты,
бледна, молчалива, спокойна…
Ты рождена была для счастья, для дней прекрасных.
Но вот кончена жизнь,
и навеки умолкло сердце.
Дездемона! Дездемона! Ах, горе! Горе! Горе!
(Незаметно для других достаёт кинжал.)
Вот мой судья!
(Поражает себя кинжалом.)
КАССИО
Постойте!
ЛОДОВИКО И МОНТАНО
О несчастный!
ОТЕЛЛО
О Дездемона, снова я с тобою!
Ах! С тобою в мой час,
в мой час последний…
С тобою… всегда с тобою…
Ах! Тебя целую… Ах…
(Умирает.)
Действующие лица:
Отелло, мавр, полководец венецианских войск (тенор)
Яго, мичман (баритон)
Кассио, начальник эскадры (тенор)
Родериго, венецианский патриций (тенор)
Лодовико, посол Венецианской республики (бас)
Монтано, предшественник Отелло в управлении острова Кипра
(бас)
Герольд (бас)
Дездемона (сопрано)
Эмилия, жена Яго (меццо-сопрано)
Солдаты и матросы Венецианской республики, патриции и
патрицианки Венеции, народ Кипра, вооружённые греки,
далматы, албанцы, дети острова, хозяин таверны, четыре
прислужника таверны, служители при галерах.
Действие происходит в приморском городе острова Кипра в
конце XV века.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
(Скалистый берег моря, пристань, таверна с беседкой,
невдалеке дворец. Вечер. Гроза, ураган; то и дело сверкают
молнии и гремит гром. На берегу киприоты, среди них
Монтано, Кассио, Яго, Родериго.)
КИПРИОТЫ
Это парус! Белый парус!
МОНТАНО
Лев крылатый летит!
КАССИО
В грозный бой он вступает.
КИПРИОТЫ
Это трубы!
(Слышен пушечный выстрел.)
Грозен пушечный рёв.
КАССИО
Вот корабль полководца.
МОНТАНО
Вот исчез он… снова виден…
КАССИО
Вновь летит над волнами.
КИПРИОТЫ
То пучиной корабль поглощен,
то всплывает он вновь, как тритон.
Ветер! Буря! Ливень!
Грома грозный рёв и молния!
Ветер крепнет! Волны плещут!
Гибель ждёт несчастного.
Горе тем, кто в эту бурю
будет с морем в бой вступать,
горе тем, кто этой ночью
в море должен быть!
(На берегу появляются женщины. При виде терпящего бедствие
корабля у них вырываются возгласы отчаяния.)
Стонут волны, с ветром споря,
молний блеск на миг пронзает мрак, –
и снова всё скрывает саван бури.
Волны о берег бьются.
Летит над бездной Аквилон разгневанный,
словно всех богов вселенной
вызвал он на бой.
ЖЕНЩИНЫ И МУЖЧИНЫ
Грозный лев святого Марка!
Наш оплот и покровитель!
Ты спасёшь своих вассалов,
стяг спасёшь венецианский!
Ты на мраморной колонне
над Венецией царишь!
И от гнева Посейдона
свой корабль ты оградишь!
ЯГО
Разбила буря руль!
РОДЕРИГО
Корабль разбиться должен о скалы!
ЖЕНЩИНЫ И МУЖЧИНЫ
На помощь! На помощь!
ЯГО
(к Родериго)
На дне морском найдёт корабль свою могилу!
ЖЕНЩИНЫ И МУЖЧИНЫ
На помощь! На помощь!
МУЖЧИНЫ
(вдали)
Скорей спускайте лодки!
Нужно спасать их! Лодки!
МУЖЧИНЫ
К ним гребите! Все на помощь!
ГОЛОСА
(вдали)
К ним гребите, смелее!
МУЖЧИНЫ
Спасенье!
ГОЛОСА
(вдали)
Спасенье!
МУЖЧИНЫ
(на берегу и вдали)
О радость!
(С корабля на берег сходит Отелло, окружённый матросами и
солдатами.)
ОТЕЛЛО
Честь и слава!
Мы флот врагов разбили в бою морском.
Враг защищался храбро,
но помог ураган с врагом покончить.
ХОР
Тебя, Отелло, мы славим!
Победа! Победа!
(Отелло направляется во дворец, сопровождаемый Кассио,
Монтано и солдатами. Гроза начинает стихать.)
Победа! Спасенье!
Врага поразил наш крылатый лев
в сраженье морском.
Погибших солдат имена мы прославим,
пусть мирно покоятся герои в пучине морской.
Победа! Победа!
Погибла бесславно эскадра неверных.
Разбиты, сразил всех Венеции грозный лев,
наш остров спасён!
Победа! О радость! Победа!
Гроза прошла… Всё стихло.
(На берегу большое оживление: матросы носят с корабля во
дворец оружие и багаж, несколько солдат с зажжёнными
факелами освещают им дорогу. Народ сносит на берег ветви
для костров; любопытная толпа с шумом окружает костры.)
ЯГО
(к Родериго)
Родериго, о чём мечтаешь?
РОДЕРИГО
Я несчастлив…
ЯГО
Глупо из-за женщин унывать, приятель!
РОДЕРИГО
Я так влюблён!
ЯГО
Поверь, недолго страдать тебе придётся;
опротивит – и скоро – Дездемоне любовь такого мужа.
Разве может дать счастье этой женщине
чёрный раб – ублюдок гнусных мавров!
Мой Родериго, поверь, что Яго женщин прекрасно знает,
буду рад тебе в трудном деле дать совет.
Когда себе я наметил цель,
иду к ней неуклонно,
и пусть сам чёрт мешать мне станет,
верь, милый мой, добьюсь я своего.
(Из дворца выходит Кассио и присоединяется к группе
солдат.)
Послушай, если б знал, как Отелло я ненавижу…
Ты хочешь знать причину?
Вот она, слушай.
Ты видишь Кассьо-капитана? Он чин присвоил мой,
презренный мавр забыл о грозных битвах,
где я геройски сражался;
он был ко мне пристрастен;
он при своей особе лишь адъютантом быть велел мне!
Такой обиды не могу простить.
(указывая на себя)
И если б я на месте был Отелло,
такого друга
я б себе не выбрал!
Меня ты понял?
(Дым костров поднимается всё выше, огонь разгорается.
Постепенно рассеиваются тучи на небе. Служители таверны
зажигают в беседке фонари.)
ХОР
Пламя пылает, искры сверкают
и разгоняют сумрак ночной,
песен весёлых звучат напевы,
идут солдаты на огонёк.
Смолою пахнет и пахнет лавром,
сверкают искры, горят костры,
пылают пальмы под звёздным небом,
и ярко блещут искры костров.
Должен вином согреться солдат;
здесь обогреться могут солдаты,
здесь могут выпить чарку вина.
Пламя погаснет, искры потухнут,
песни умолкнут, спустится ночь.
Блещет, играет, искрится, играет,
блещет, играет огонь в кострах.
Костры погаснут, песни умолкнут,
всё смолкнет, и ночь к нам придёт,
погаснут костры.
(Костры постепенно потухают. В таверне возле одного из
столов сидят Яго, Родериго, Кассио и несколько вооружённых
солдат; несколько человек стоят.)
ЯГО
(к Кассио)
За успех твой я пью!
Где же чаша капитана?
КАССИО
Нет, я не пью.
ЯГО
(чокаясь с Кассио)
Мы пьём последний кубок.
КАССИО
(отодвигая свой стакан)
Нет.
ЯГО
Выпей, ведь сегодня день победы!
Вправе мы веселиться. Выпьем!
КАССИО
Полно! Я выпил стакан, и голова закружилась.
ЯГО
Да? Так надо выпить снова.
Пью за счастье Отелло и Дездемоны!
ХОР
Эввива!
КАССИО
(поднимая стакан)
Словно светлый луч Авроры,
своей улыбкой нас всех она покорила!
(Немного отпивает.)
ЯГО
(к Родериго; тихо)
Ты слышишь?
РОДЕРИГО
Скромность в ней так прелестна!
КАССИО
Да, с ней никто не может сравниться!
ЯГО
(к Родериго; тихо)
Послушай.
(к Кассио; громко)
Ты поёшь дифирамбы ей.
КАССИО
Мне жаль, что не рождён я поэтом.
ЯГО
(к Родериго; тихо)
Её он любит страстно.
РОДЕРИГО
Не верю.
ЯГО
Чувства он свои не в силах скрывать;
верь мне, в Дездемону влюблён он безумно,
он один соперник твой, он опасней Отелло…
Помни…
РОДЕРИГО
Нет, нет.
ЯГО
Если б только побольше выпил он…
(к прислужникам)
Эй, вина нам налейте!
(Прислужники разносят вино. Яго наполняет три стакана: для
себя, Родериго и Кассио; затем встаёт со стаканом в руке.
Толпа придвигается и смотрит на него с любопытством.)
ЯГО
(к Кассио)
Наполнен кубок мой вином янтарным.
Пусть он желаньем пьянит юную кровь!
КАССИО
(к Яго; со стаканом в руке)
Тост принимаю я от всей души
и вино пью за дар богов, – пью за любовь!
ЯГО
(ко всем)
Кому по вкусу мой тост придётся,
тот пьёт со мной,
пьёт со мною вместе.
Пейте, пейте! Пейте со мной!
(к Родериго; указывая на Кассио)
Выпьет стакан и будет пьян.
РОДЕРИГО
Выпьет стакан и будет пьян.
ЯГО
Вино в себе таит всю горечь знаний
и всю иронию слов едких и злых.
КАССИО
Отблеск былых надежд и тайных желаний!
Твой тост опять напомнил мне о них!
(Пьёт.)
ЯГО
Кому по вкусу мой тост придётся,
тот пьёт со мной,
пьёт со мною вместе.
Пейте, пейте! Пейте со мной!
(к Родериго; указывая на Кассио)
Выпьет стакан и будет пьян.
РОДЕРИГО
Выпьет стакан и будет пьян.
ЯГО
Только трусливый вина избегает…
КАССИО
(перебивая)
Меня ваш вызов вовсе не смущает!
(Пьёт.)
ЯГО
…Чтоб тайны его не узнали.
КАССИО
Нет тайн, что я должен скрывать!
(Шатается.)
ЯГО
Кому по вку… мой тост придёт…
Тот пьёт со мной…
КАССИО
Да, это так… я пью…
(Многие смеются над Кассио.)
Прекрасное вино…
(Тщетно старается вспомнить первый мотив.)
Вино… вино… Я пью…
Вино моё прекрасно…
ЯГО
(к Родериго; тихо)
Пьян он и еле держится.
Не медли, это случай удобный
затеять ссору и отомстить
одним ударом шпаги.
Помни, что этим вырвешь ты
Отелло сейчас из страстных объятий жены!
КАССИО
Пьян я… пьян…
РОДЕРИГО
(к Яго; тихо)
Я об этом подумал.
КАССИО
Пьян… И всё ж прекрасное вино…
(Многие смеются.)
ВСЕ
Пейте, пейте со мной!
(Все пьют. Из дворца выходит Монтано.)
МОНТАНО
(к Кассио)
Капитан, в эту ночь Отелло вверил вам весь город!
КАССИО
(шатаясь)
О дьявол!
МОНТАНО
Вы пьяны?
ЯГО
(к Монтано)
Капитан каждый вечер пьёт за свою мадонну.
МОНТАНО
Скажу Отелло.
КАССИО
Отправлюсь на дежурство…
(Родериго и солдаты смеются.)
Смешно вам?
РОДЕРИГО
(вызывающе)
Пьян наш начальник…
КАССИО
Ты вздумал смеяться!
(Бросается на Родериго.)
Наглец ты!
РОДЕРИГО
(защищаясь)
Ты кровью ответишь!
КАССИО
Твой смех я проткну этой шпагой!
МОНТАНО
(разнимая их)
Прошу вас, оставьте, для ссор здесь не место!
КАССИО
(к Монтано)
Мешать мне не смей, должен он быть наказан!
МОНТАНО
Ты пьян, прочь оружье!
КАССИО
Я пьяный?!
(Кассио обнажает шпагу, Монтано также. Начинается поединок.
Все отступают.)
ЯГО
(к Родериго)
Беги в порт, кричи там погромче
с напуганным видом: «Восстанье! Восстанье!»
Стой! Толпы людей возбуждай!
Надо ловко использовать случай.
(Родериго убегает. Яго обращается к сражающимся.)
О братья! Хотите убить вы друг друга?
ПЕРВАЯ ГРУППА ЖЕНЩИН
(убегая)
Уйдём!
ЯГО
Как! Монтано противником ранен!
О небо! Что делать?
ВТОРАЯ ГРУППА ЖЕНЩИН
(также убегая)
Уйдём!
Уйдём!
ЯГО
Стража!
МУЖЧИНЫ
Стража!
ЯГО
Стража!
МУЖЧИНЫ
Стража!
ЖЕНЩИНЫ
Сражаются!
МУЖЧИНЫ
Бросьте!
ЯГО
Безумцы, об этом Отелло узнает!
(ко всем)
Кричите: «На помощь!» – иль плохо им будет!
(Бьёт набат. Поединок продолжается. Одни женщины убегают,
другие вбегают.)
ЯГО И ХОР
На помощь! На помощь!
(Из дворца выходит Отелло, за ним люди с факелами. Набат
умолкает.)
ОТЕЛЛО
В ножны ваши шпаги!
(Поединок прекращается.)
Что здесь за шум? Иль это поле битвы?
Что за пример даёте вы солдатам?
Как назвать ваш поступок?
Теперь ты, Яго, о всём, что было здесь,
мне честно скажешь.
ЯГО
Сперва… так мирно мы все шутили,
танцевали, смеялись, дружно чокались и весело пели песни.
Как вдруг они, почему – не знаю,
взялись за шпаги и яростно схватились!
Скажу по чести, трудно утверждать, кто был виновней.
ОТЕЛЛО
Кассьо! Как ты смел позабыть свой долг службы?
КАССИО
Сжальтесь… Тяжка моя вина…
(Солдат поддерживает Монтано.)
ОТЕЛЛО
Монтано…
МОНТАНО
Им я ранен…
ОТЕЛЛО
Ты ранен!.. Несчастный! Какое преступленье!
Как, долг забыв, оружье могли поднять вы друг на друга!
(Из дворца выходит Дездемона. Отелло спешит ей навстречу.)
Ты?! О, Дездемона милая,
ты тоже пришла узнать, что здесь случилось?!
Кассьо! Больше не капитан ты!
(Кассио бросает шпагу, Яго поднимает её и передаёт
солдату.)
ЯГО
Достиг я цели!
ОТЕЛЛО
Яго, скорее отправляйся в город,
пресечь должны мы слухи и волненье.
(Яго уходит.)
Помогите Монтано!
(Монтано ведут во дворец.)
Ступайте все по своим домам!
Всем приказ я даю, чтобы был порядок скорей восстановлен!
(Все расходятся. Отелло и Дездемона остаются одни.)
Кончился день тревожный,
его сменила ночь.
Вот он, тот час прекрасный,
что ждали мы так долго и так страстно.
Пусть в грозных битвах ярость мной владеет,
твоя любовь даёт мне
мир, счастье и покой.
ДЕЗДЕМОНА
Я всем сердцем с тобой.
Всё миновало –
дни печальной разлуки, дни испытаний,
ты со мной, вновь со мною, мой Отелло.
Память о всех былых твоих страданьях хранить я буду.
Помню твои рассказы о сраженьях,
о бранной славе, о твоих трудах,
о днях в плену, о рабстве и лишеньях,
о страшной жизни на диких островах.
ОТЕЛЛО
Да, жизнь моя была полна страданья,
печален был бы о ней мой рассказ,
в далёких походах гибельных и в ярости сражений
я смерть встречал не раз.
ДЕЗДЕМОНА
Ты рисовал мне вихрь песчаной бури,
звёздное небо, пустыни жгучий зной,
и плеск волны, и блеск морской лазури, –
всё, чем ты жил, свободный, в стране родной.
ОТЕЛЛО
Моим словам внимала ты с участием и состраданьем,
жалела ты меня.
В глазах твоих впервые я прочёл твоё признанье,
тебе стал дорог я.
ДЕЗДЕМОНА
С тобой не будем больше знать разлуки,
нашу любовь навсегда сохраним.
ОТЕЛЛО
Ты полюбила меня за муки,
я же тебя – за состраданье к ним.
ДЕЗДЕМОНА
Да, полюбила я тебя за муки,
ты же меня – за состраданье к ним.
ОТЕЛЛО
Ты полюбила, и я навеки полюбил тебя.
ДЕЗДЕМОНА
Я полюбила всей душой тебя.
ОТЕЛЛО
Смерть не страшна мне, жизнь готов я отдать
за светлый дар любви и за это мгновенье!
(Небо совершенно прояснилось, видны звёзды, на горизонте
показывается восходящая луна.)
Столько счастья дала ты мне, что сердце полно
блаженства без конца, без края;
ничтожны все слова любви в сравненье с тем чувством,
что владеет мной.
ДЕЗДЕМОНА
Твоя любовь – мой жребий;
она светла, как месяц в тёмном небе.
ОТЕЛЛО
Пусть небо клятвам внемлет,
вся жизнь моя полна одной тобою.
ДЕЗДЕМОНА
Вся жизнь с тобою.
ОТЕЛЛО
Ах! Какое блаженство в этой минуте…
Какое блаженство!..
Живу я…
ДЕЗДЕМОНА
Отелло!..
ОТЕЛЛО
Тобою…
Тобою я дышу.
(глядя на небо)
Небо шлёт нам венец из звёзд лучистых.
ДЕЗДЕМОНА
Ночь наступила.
ОТЕЛЛО
Нам светит Венера.
ДЕЗДЕМОНА
Отелло!
(Обнявшись, направляются к дворцу.)
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
(Зал со сводами во дворце. По бокам два больших балкона,
посредине дверь, ведущая в сад. На одном из балконов – Яго,
по ту сторону балкона – Кассио.)
ЯГО
Забудь печаль.
Поверь мне, друг, недолго придётся ждать,
чтоб счастье улыбнулось и вновь ты весел стал,
опять блестящим капитаном ты будешь
и получишь шпагу.
КАССИО
Нет, не надеюсь…
ЯГО
Напрасно унываешь.
Ты должен знать, как Дездемоны
на мужа сильно влиянье, он ей не откажет.
К ней ты иди, и пусть сейчас она за тебя попросит,
и ты прощён им будешь.
КАССИО
Но как её увидеть?
ЯГО
В полдень всегда приходит она сюда,
в этом саду гуляет с моей женой,
её дождись ты.
План мой ясен, помощь она окажет; верь мне.
(Кассио удаляется, Яго смотрит ему вслед.)
Кассьо мне помощником будет,
и я достигну цели.
Я отомщу Отелло: меня он оскорбил,
и жизнью мне ответит он! В том клянусь я!
(Отходит от балкона.)
Быть лишь орудьем чьей-то воли –
вот мой горький удел,
вот жизни дар презренный!
В чём сущность нашей жизни? Кто мне ответит?
С часа рожденья смерти проклятье дано всем людям,
ты сын земли, и будешь взят землёй.
Да! Это знаю я!
Разве могу простить, что воля мавра
вершит моей судьбою,
что он, как псу, бросает мне подачки –
остатки от обеда?
Разве не прав я,
когда в притворной дружбе с мавром средство ищу,
чтоб мстить за оскорбленье?
Искренность, совесть, честность –
праздных слов звук пустой.
Смертных удел – сырость могил и тленье,
венец земного счастья,
земных надежд удел.
Жив ты и мнишь себя венцом творенья.
А там? А там? Забвенье смерти!
Вот всё, что жизнь даёт!
(Видно, как по саду проходит Дездемона, сопровождаемая
Эмилией. Кассио вновь появляется под балконом. Яго
бросается к балкону.)
Вот он… Кассьо, спеши… Удобный случай,
смелее, вот Дездемона!
(Кассио подходит к Дездемоне и кланяется ей.)
Подходит… поклонился… подходит ближе…
Как жаль, что нет Отелло,
он был бы очень кстати здесь, клянусь я честью!
(Стоит у балкона, не переставая следить.)
Разговор завязался…
Она с улыбкой внемлет пылкой речи Кассьо…
(В саду видны проходящие Кассио и Дездемона.)
Улыбки этой было бы довольно,
чтоб вызвать мавра яростную ревность.
Как быть?..
(Быстро направляется к выходу, но, заметив приближающегося
Отелло, останавливается.)
Судьба приходит мне на помощь!
Вот и он… отлично! Отлично!
(Становится неподвижно у балкона, пристально глядя в сад, и
делает вид, что не замечает Отелло.)
Как печально…
ОТЕЛЛО
(подходя к Яго)
О чём ты?
ЯГО
(так же)
Бедный…
(Внезапно оборачивается.)
Вы здесь?
Сам с собою вслух я здесь рассуждаю…
ОТЕЛЛО
Скажи, кто это был с Дездемоной вместе?
Не Кассьо?
(Оба отходят от балкона.)
ЯГО
Кассьо? Нет… Видя вас, не мог бы он испугаться.
ОТЕЛЛО
Право, ведь это Кассьо.
ЯГО
Знать хотел бы…
ОТЕЛЛО
Что скажешь?
ЯГО
Кассьо знаком с Дездемоною был ли,
раньше чем вы поженились?
ОТЕЛЛО
Да. Но мне странен вопрос твой.
ЯГО
Пустое любопытство и только,
так просто к слову.
ОТЕЛЛО
Он был всегда мне близок.
ЯГО
Вы доверяли Кассьо?
ОТЕЛЛО
Часто носил Дездемоне он мои подарки.
ЯГО
И письма?
ОТЕЛЛО
Да, и письма.
(спокойно)
Он малый честный.
ЯГО
(подражая Отелло)
Он честный?
ОТЕЛЛО
На что ты намекаешь?
ЯГО
На что я намекаю?
ОТЕЛЛО
«На что я намекаю?»
Как эхо, повторяешь мои слова,
а тайные мысли ты скрываешь,
мне их сказать не хочешь,
здесь ясно слышал я твои слова:
«Как печально!»
Что случилось, скажи мне!
Кассьо назвал я, и в тот же миг нахмурил ты брови.
Открой мне всё, как другу.
ЯГО
Вам я предан всем сердцем.
ОТЕЛЛО
Ну, так будь откровенен,
скажи всё, что ты думал.
Пусть то горькие мысли,
всё ж их узнать хочу я,
правды не нужно бояться!
ЯГО
Часто под видом правды ложь,
как призрак туманный, нас смущает.
ОТЕЛЛО
Ах!..
(Яго близко подходит к Отелло.)
ЯГО
(тихо)
Скажу только – прочь гоните ревность!
Словно змея, впиваясь в грудь,
ревность собственным ядом себя питает
и поражает смертельным жалом.
ОТЕЛЛО
Нет, быть не может!
Нет, своей жене я верю всем сердцем.
Подозренья обманчивы, доказательств хочу я, –
лишь им поверю.
Тогда у меня хватит силы:
любовь и ревность с корнем вырвать я сумею!
ЯГО
(несколько смелее)
Решенье ваше мне даёт возможность быть правдивым.
ГОЛОСА
(в саду)
Взор твой ярче звёздных лучей ночного лона,
нет руки нежней и белей твоей, мадонна.
Ждём твоей улыбки, радость мирозданья.
Нам твои желанья – милость и закон.
ЯГО
Прямых улик не вижу;
но я прошу заметить, что нередко
те люди, чья совесть блещет ярче алмаза,
словно дети, простодушны;
будьте зорки и взвешивайте все слова Дездемоны,
они к ней снова вернут доверье
иль удвоят сомненья.
(Появляется Дездемона, окружённая толпой жителей острова с
жёнами и детьми. Все подносят ей дары, иные поют под
аккомпанемент мандолин.)
ЯГО
(тихо)
Вот она… будьте зорки.
НАРОД
Взор твой ярче звёздных лучей ночного лона,
нет руки нежней и белей твоей, мадонна.
Ждём твоей улыбки, радость мирозданья,
нам твои желанья – милость и закон.
(Дети рассыпают по земле цветы.)
ДЕТИ
Тебе несём мы цветы полей,
они нам всех цветов земли милей,
они цвели на горах и в долинах,
ими сегодня укрась ты себя.
ВЗРОСЛЫЕ
Плачут струны мандолины,
льётся лютни звон,
и несётся над долиной,
словно эхо, звон канцон.
(Дездемоне предлагают цветы и украшения.)
ДЕТИ И ЖЕНЩИНЫ
Слышишь струны мандолины, лютни звон, –
то несётся над долиной звон канцоны,
твоей красоте мы поём.
МУЖЧИНЫ
В тревоге мы тебя молим, мадонна,
будь нам заступницей, будь к нам добра.
Просим Дездемону розы принять,
к тебе мы пришли сюда из дальних мест,
чтобы вручить любя наш скромный дар.
ЖЕНЩИНЫ
(рассыпая цветы)
Цветным ковром душистых роз
твой путь украсим,
ковром душистых роз
мы украсим путь твой, Дездемона,
пусть будет светлым путь твой!
Из роз возьми ты венок.
Тебе поём мы, песню любви поём.
ДЕТИ И МУЖЧИНЫ
Плачут струны мандолины,
льются лютни звоны,
и несётся над долиной звон канцоны.
Песня плачет, песня льётся,
сколько неги в ней и страсти,
сколько ласки, сколько счастья и любви.
ДЕТИ И ВЗРОСЛЫЕ
Взор твой ярче звёздных лучей ночного лона,
нет руки нежней и белей твоей, мадонна.
Ждём твоей улыбки, радость мирозданья.
Нам твои желанья – милость и закон.
ДЕЗДЕМОНА
О, как сине небо, как здесь много роз…
Как блестит на солнце
радостный рой стрекоз!
Радость, любовь здесь приют нашли!
ОТЕЛЛО
(растроганный)
Не верю я обману!
Нет, быть не может, не верю я, не верю!
Нет, не был я обманут!
ЯГО
Здесь песней счастья их утро встречает.
Но им не избежать мести жестокой,
ревность мавра будет в том порукой.
ДЕТИ И ВЗРОСЛЫЕ
Счастье и радость пусть тебе даст бог!
(Дездемона целует в голову детей; женщины целуют полы её
платья; Дездемона подаёт морякам кошелёк с золотом. Народ
расходится. Дездемона, сопровождаемая Эмилией, входит в зал
и приближается к Отелло.)
ДЕЗДЕМОНА
(к Отелло)
Прошу тебя я, милый, будь добрей с тем,
кто тобою наказан.
ОТЕЛЛО
Это с кем?
ДЕЗДЕМОНА
С Кассьо.
ОТЕЛЛО
Значит, с ним ты говорила здесь в саду недавно?
ДЕЗДЕМОНА
Конечно. Его жалею всей душою,
он свой проступок искупил страданьем…
За него, милый друг, прошу тебя я.
Не будь суровым.
ОТЕЛЛО
Увидим.
ДЕЗДЕМОНА
Я отказ не принимаю.
Ты прощаешь?
ОТЕЛЛО
Увидим.
ДЕЗДЕМОНА
Ах, зачем так сурово звучит твой голос?
Глаза твои печальны…
ОТЕЛЛО
Болит голова…
ДЕЗДЕМОНА
Голову сейчас платком своим
повяжу тебе, мой любимый, сразу боль утихнет.
(Хочет повязать голову Отелло, но тот бросает платок на
землю.)
ОТЕЛЛО
Не хочу ничего.
ДЕЗДЕМОНА
Я рассердила тебя!
ОТЕЛЛО
(резко)
Нисколько! Нисколько!
(Эмилия поднимает платок.)
ДЕЗДЕМОНА
Если в чём-то пред тобой я виновата,
ласковый взгляд твой, о милый мой, мне даст прощенье.
ОТЕЛЛО
(про себя)
О, неужель мои подозренья справедливы?
ДЕЗДЕМОНА
Ласковый взгляд твой
даст мне всё счастье примиренья.
Ты тяжело вздыхаешь,
взор твой страшит меня.
Если б понять могла я,
в чём виновата я…
Ах, дни былого счастья, ах, дни былой любви,
вас не могу я забыть.
О, посмотри в глаза мне,
только правду ты в них прочтёшь.
Я вся твоя, мой милый,
ты можешь верить мне!
ЯГО
(к Эмилии; тихо)
Платок мне нужен, его отдай мне.
ЭМИЛИЯ
Зачем тебе он? Что ты задумал?
ЯГО
Тебе не должен давать отчёта.
ЭМИЛИЯ
Полна я страха, полна предчувствий.
ЯГО
Твой страх напрасен.
ЭМИЛИЯ
Всегда со мною был суров он,
хоть я была женой примерной.
ЯГО
Дай мне платок! Дай мне платок!
(Хватает Эмилию за руку.)
Жена должна подчиняться мужу!
ЭМИЛИЯ
Страха полна я, грозных предчувствий.
Злой человек! Несчастьем он нам грозит.
Мне эти мысли сердце тревожат,
мрачные мысли душу тревожат,
и я не в силах в искренность верить,
в искренность Яго.
ЯГО
Сумею я отомстить жестоко.
Час мести близок.
Платок… платок мне дай!
(Выхватывает из рук Эмилии платок.)
Платок поможет пресечь отступленье,
скоро настанет час грозный мщенья,
с каждой минутой всё ближе, ближе
час грозный мщенья!
ОТЕЛЛО
Службе отдав себя,
не по летам постарел я.
Я некрасив и чёрен,
она – бела как снег.
О, неужель мои подозренья справедливы?
Её коварным словам не верю,
гибнет любовь моя в грязи, во прахе.
О, как обманут я!
Яд подозренья в сердце мне проникает.
О, как обманут я!
ДЕЗДЕМОНА
Ласковым взглядом, милый,
счастье мне вновь верни.
ОТЕЛЛО
Уйдите! Всех прошу уйти.
ЯГО
(к Эмилии; тихо)
Ты будешь молчать; ни слова!
(Дездемона и Эмилия уходят. Яго делает вид, что также хочет
уйти, но, дойдя до двери, останавливается.)
ОТЕЛЛО
(падая в кресло)
Дездемона лжёт мне!
ЯГО
(внимательно рассматривая платок)
К подозреньям Отелло
прибавит улику этот платок!
(Прячет платок.)
В комнату Кассьо его тайком подброшу.
ОТЕЛЛО
Подумать страшно!
ЯГО
(глядя на Отелло)
Он полон мрачных мыслей!
ОТЕЛЛО
Мне солгала, солгала!
ЯГО
Это знал я!
ОТЕЛЛО
Ужасно, ужасно!
ЯГО
(подойдя к Отелло; добродушно)
Не печальтесь, синьор.
ОТЕЛЛО
(вскакивая)
Ты?! Не надо! Демон!
Ты принёс мне несчастье!
За что!..
Из всех страданий, верь мне, Яго,
нет ужасней сомненья.
Всегда, всегда, с минуты первой встречи
(как это странно),
сердце было полно страхом предчувствий,
я был счастлив, я верил…
Как мог тогда я знать,
что лицемерны были ласки её,
что эти губы целовали другого,
и что другой был ей близок!
Проклятье! Проклятье!
О, счастье жизни былой, в час суровый
навек проститься должен я с тобой!
Прощай, славы моей венец лавровый,
и ты, друг верный мой, успех боевой!
Прощай, прощай, эскадра, войско в шлемах пернатых,
вспоминай о своём вожде, боец,
когда услышишь труб победных раскаты!
Гордой славе моей настал конец!
ЯГО
Горе пройдёт.
ОТЕЛЛО
Ты презренный!
Посеял в душе подозренье!
Доказательств явных жду я…
Дай мне их! Дай мне их! Должен всё знать я!
Должен всё знать, должен иметь улики!
Ах! Ты мне ответишь, презренный.
За муки ада, что принёс душе,
да, за них ты мне жизнью ответишь!
(Хватает Яго за горло и бросает на землю.)
ЯГО
Спаси меня, милосердный бог!
(вставая)
Пусть небо нас рассудит.
Не слуга я вам больше.
Пусть все узнают, как здесь мало ценят
преданность, честность и дружбу.
(Хочет уйти.)
ОТЕЛЛО
Нет… останься,
может быть, ты не лжец!
ЯГО
(на пороге)
Было б разумней, быть может, мне молчать?
ОТЕЛЛО
Почти уверен, что не виновна Дездемона,
и верю в её виновность!
Честности Яго и верю и не верю…
Улик хочу я, явных доказательств!
ЯГО
(возвращаясь к Отелло)
Сдержите вашу ярость…
Какие вам нужны улики?
(мрачно)
Хотите их видеть вместе?
ОТЕЛЛО
Ох! Проклят будь язык твой!
ЯГО
Это вряд ли возможно.
Ну так чего же хотите вы?
Им хитрость – страж надёжный; их нелегко поймать!
Но если может вам послужить уликой
то, что я слышал сам своими ушами, –
горькой правды я от вас скрывать не стану…
Извольте!
(Подходит близко к Отелло.)
Помню, в походе с Кассьо мы рядом спали случайно.
И вот во сне наш юный притворщик выболтал тайну.
Нежным взволнован воспоминаньем,
выдал себя он своим признаньем.
Губы шептали пылко и нежно:
«Дездемлна, мой ангел!
Судьба к нам так сурова. Всюду опасность!
Ах, твои объятья мне вечно новы!»
Дальше слова понять было трудно;
губы невнятно что-то шептали
во сне тревожном.
Потом сказал он:
«Как горько знать, что мавру
судьбою ты дана».
Вздохнул и скоро
заснул он глубоким, крепким сном.
ОТЕЛЛО
Всё мне теперь понятно!
ЯГО
Но это только сон был.
ОТЕЛЛО
Сказал во сне он всё, что думал.
ЯГО
Слова, что он шептал, мне подтверждают подозренья.
ОТЕЛЛО
Скажи!
ЯГО
Совсем недавно платок в руках Дездемоны вы видали?
Он весь в цветах и паутины тоньше…
ОТЕЛЛО
Я подарил его в день свадьбы
и просил сохранить.
ЯГО
Его недавно, ночью,
(в том убеждён)
видал в руках у Кассьо.
ОТЕЛЛО
Ах! Сердце полно страстной жажды мщенья!
Только кровь даст желанный миг забвенья!
Яго, теперь прозрел я,
с моих очей словно повязка спала.
И тотчас вся моя любовь угасла,
всё во мне убито!
Ревность змеёю в сердце жадно впилась мне!
Ах! Крови! Крови! Крови!
(падая на колени; торжественно)
Я клянусь небесным сводом,
жизнью, славой боевой!
Я клянусь своей свободой,
своею судьбой!
Силы я найду для мщенья,
беспощадна месть моя!
(Поднимает к небу руки.)
Кровью смою оскорбленье!
(Отелло хочет встать. Яго удерживает его.)
ЯГО
В том клянусь и я!
(Также становится на колени.)
Я клянусь мученьем ада,
смертной мукой пытки злой,
что не дам врагу пощады,
нож не дрогнет мой!
Силы я найду для мщенья,
беспощадна месть моя!
Кровью смою оскорбленья,
в том клянусь и я!
ОТЕЛЛО И ЯГО
Я клянусь вот этим сводом,
жизнью, славой боевой!
Я клянусь своей свободой,
своею судьбой!
Силы я найду для мщенья,
беспощадна месть моя!
Кровью смою оскорбленье,
в том клянусь!
Даю в том клятву!
Месть – клятва моя!
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
(Приёмный зал во дворце. С одной стороны главный вход с
колоннами; оттуда виден зал меньших размеров. В глубине
балкон. С другой стороны ещё вход. В зале Отелло и Яго.
Входит Герольд.)
ГЕРОЛЬД
(к Отелло)
Стража порта нам знать даёт
о приближении галеры,
что на Кипр посланников доставит.
ОТЕЛЛО
Хорошо.
(Герольд уходит.)
Что ж дальше?
ЯГО
Здесь будет Кассьо, с ним разговор начну я,
он разболтает всё.
(Указывает на балкон.)
Вы спрячьтесь там и подслушивайте нас,
понять старайтесь оттенки беседы,
для успеха дела запаситесь терпеньем.
(Увидя входящую Дездемону, делает вид, что хочет уйти;
потом, подумав, снова подходит к Отелло.)
Вот и Дездемона.
Её вы кстати спросите…
Насчёт платочка…
ОТЕЛЛО
Ах! Если б мог я о платке позабыть!
(Яго уходит. Отелло идёт навстречу Дездемоне.)
ДЕЗДЕМОНА
О дорогой Отелло, вновь я с тобой, мой любимый.
ОТЕЛЛО
(беря её руку)
Вы разрешите прикоснуться мне к руке любимой,
лучше её, белее на свете больше нет.
ДЕЗДЕМОНА
Сердце своё я с нею супругу отдала.
ОТЕЛЛО
Рука влажна и горяча,
то признак сладострастья.
Чтоб мир души своей хранить,
страсти постом смиряйте.
(глядя на руку)
В ней есть дьявол, вероломный и лживый,
в ней злая сила.
ДЕЗДЕМОНА
И всё ж моей рукою я сердце вам вручила.
Хочу я вновь просить вас о Кассьо.
ОТЕЛЛО
Опять я чувствую боль головную.
Лоб платком повяжи мне.
ДЕЗДЕМОНА
(снимая с шеи платок)
Изволь.
ОТЕЛЛО
Нет, мне тот платок достань,
что я подарил.
ДЕЗДЕМОНА
Нет его здесь.
ОТЕЛЛО
Дездемона, этот платок мне дорог!
Этот платок мне мать подарила
на смертном ложе.
С ним талисмана страшная сила
сравниться может.
Если его ты не сохранила,
несчастья бойся!
ДЕЗДЕМОНА
Нет, быть не может.
ОТЕЛЛО
Сказал я правду.
ДЕЗДЕМОНА
Мне даже страшно!..
ОТЕЛЛО
Как! Тот платок потерян?
ДЕЗДЕМОНА
Нет…
ОТЕЛЛО
Потерян?
ДЕЗДЕМОНА
Его я… потом найду…
ОТЕЛЛО
Нет, тотчас!
ДЕЗДЕМОНА
(улыбаясь)
Надо мной насмехаясь,
хочешь отвлечь мою мысль о Кассьо;
я вижу, что ты со мной хитришь!
ОТЕЛЛО
О небо! В ней всё полно обмана!
Дай мне платок твой!..
ДЕЗДЕМОНА
Тебе Кассьо друг и самый верный.
ОТЕЛЛО
Дай мне платок твой!..
ДЕЗДЕМОНА
И Кассьо должен простить ты…
ОТЕЛЛО
(гневно)
Дай мне платок твой!!!
ДЕЗДЕМОНА
Мой бог! Ах! Что с тобою?
Твой гнев меня пугает!
ОТЕЛЛО
Где твоя совесть?
ДЕЗДЕМОНА
Но что с тобой?
(Отелло берёт её за плечи, заставляя глядеть ему в глаза.)
ОТЕЛЛО
Всё знать хочу я!
Кто ты, скажи!
ДЕЗДЕМОНА
Супруга твоя, Отелло!
ОТЕЛЛО
Должен я тебе верить…
ДЕЗДЕМОНА
Отелло всегда мне верил.
ОТЕЛЛО
Хотя мне лгала ты…
ДЕЗДЕМОНА
Тебе лгала я!
ОТЕЛЛО
Можешь ли мне поклясться,
что сердцем чиста ты?
ДЕЗДЕМОНА
(пристально глядя на него)
Сердцем чиста…
ОТЕЛЛО
В том клятву дай мне!
ДЕЗДЕМОНА
Слова твои так гневны,
и смотришь на меня ты
с такой тоской душевной…
Но в чём же я виновата?
О милый, прочти в глазах моих всю правду:
не знаю я пред тобой вины…
В тебе одном воплотились все желанья,
тебе, мой милый, я отдала юность дней моих.
Видишь, впервые плачу я,
видишь, впервые плачу…
Если ты не веришь мне,
поверь слезам моим.
ОТЕЛЛО
Если б демон слыхал тебя,
и он бы мог смутиться!
Чиста как ангел!
ДЕЗДЕМОНА
Я слов твоих не понимаю!
ОТЕЛЛО
О! Как демон, ты лжива!
ДЕЗДЕМОНА
Но в чём же, в чём вина моя, скажи мне!
ОТЕЛЛО
Ах! Дездемона! Вот горе! Вот горе! Уйдите!
ДЕЗДЕМОНА
Что с тобою?..
О, как много скорби в твоём молчанье!
Как могла я виновницей быть твоих страданий?
В чём я виновна?
ОТЕЛЛО
Не знаешь? Клятвам лживым не верю,
в этом сердце так много зла и коварства скрыто.
ДЕЗДЕМОНА
О нет!
ОТЕЛЛО
Нет? О, я знаю тебя, куртизанка!
ДЕЗДЕМОНА
Ах! Нет, нет! Я клянусь вам пресвятою мадонной…
ОТЕЛЛО
Что?
ДЕЗДЕМОНА
Ах, как несправедливы все обвиненья ваши!
(Отелло меняет гневный тон на спокойно-насмешливый.)
ОТЕЛЛО
Ещё раз дайте вашу руку,
прошу прощенья.
(Взяв Дездемону за руку, ведёт её к двери.)
Я ведь думал (извините, сравненье очень смело),
что вы не куртизанка,
а супруга Отелло.
(Движением руки заставляет Дездемону уйти. Потом
возвращается на середину зала, глубоко подавленный горем.)
Бог! Ты мог дать мне позор, униженье
и рабской жизни страшные годы!
Ты мог послать мне погибель в сраженье,
дать мне в темнице жизнь без свободы –
и я спокойно презрел бы свой рок
без гнева, без жалоб, без горьких стонов,
покорный воле бесстрастной судьбы.
Но – о горе мне – то, чем жил я доныне,
то, что я создал светлой мечтою,
то, что в душе я хранил, как святыню, –
втоптано в грязь жестокой судьбою!
Да, всё, что создал я светлой мечтою, –
мираж, мелькнувший в песках пустыни!
О милосердье, к тебе я взывал
в былые годы,
ныне тебя забыл я,
и в сердце тебе места нет!
Я уличу их, я добьюсь их признанья!
Возмездье близко! Месть близка! Месть близка!
(Входит Яго.)
Ну, что же?
ЯГО
Кассьо там!
ОТЕЛЛО
Там?! Небо! О радость!
(с ужасом и презреньем)
Позор, как низко пал я!
ЯГО
Здесь спрячьтесь!
(Быстро ведёт Отелло к балюстраде балкона.)
И молчите!
(Бежит к выходу и встречает Кассио, который не смеет
войти.)
Можешь войти свободно,
одни мы, о капитан мой.
КАССИО
Как ни грустно сознаться, всё ж разжалован я.
ЯГО
Мой друг, за тебя похлопочут,
в успехе нет сомненья.
КАССИО
Я полагал, что здесь найду Дездемону.
ОТЕЛЛО
(про себя)
Её назвал!
КАССИО
С ней видеться хотел я
и узнать, что меня ожидает.
ЯГО
(весело)
Надейся!
(Ведёт Кассио к первой колонне.)
Покуда одни мы с тобою здесь,
расскажи мне о своих победах.
Чьей красоте поёшь ты серенады?
КАССИО
Ничьей.
ЯГО
А Бьянка?
ОТЕЛЛО
Смеётся!
КАССИО
Полно!..
ЯГО
С Бьянкой ты ловок был и проворен.
КАССИО
Слух этот вздорен.
ЯГО
Ты обольститель!
КАССИО
(смеясь)
Очень забавно мненье твоё.
Я обольститель! Ха-ха!
ЯГО
Ха-ха!
ОТЕЛЛО
Он торжествует, он доволен, он счастлив.
(с отчаяньем)
Боже, дай силы и гнев мой смири!
КАССИО
Всё те же ласки могут наскучить.
ЯГО
Честное слово!
КАССИО
Мы ищем новых.
ЯГО
Пришёл на смену новый роман.
Я понимаю.
КАССИО
Ха-ха!
ЯГО
Ха-ха!
ОТЕЛЛО
Он торжествует, он доволен, он счастлив!
Боже, дай силы и гнев мой смири!
КАССИО
Случай забавный, должен сознаться.
Знаешь…
ЯГО
Будь осторожен, потише…
(Ведёт Кассио дальше от Отелло.)
КАССИО
Яго, ты знаешь мою квартиру?..
(Слова теряются. Отелло тихо приближается, чтобы лучше
слышать.)
ОТЕЛЛО
В его квартире свиданье, – какое бесстыдство!..
КАССИО
(вполголоса)
Кто мог оставить…
(Слова опять теряются.)
ОТЕЛЛО
Слов я больше не слышу…
Если б я мог подойти!
Как низко пал я!
КАССИО
Платок нашёл я…
ЯГО
Как странно! Как странно!
ОТЕЛЛО
Яго мне знак даёт, чтоб встал я ближе.
(Осторожно крадётся и прячется за колонну.)
ЯГО
Чей он, не знаешь!..
Полно!
КАССИО
Поверь мне…
(Яго делает знак Кассио говорить тише.)
Кто мог оставить, не знаю, право…
(Яго бросает взгляд в сторону Отелло.)
ЯГО
(про себя)
Отелло слышит.
(к Кассио)
С тобой он?
КАССИО
(доставая платок)
Вот он.
ЯГО
(взяв платок)
Ткань так воздушна!
(про себя)
Отелло видит этот платок.
Он мой лучший козырь.
(к Кассио; шутливо)
Да ты счастливец! К новой интрижке
этот платок тебе открыл пути.
(Яго держит платок за спиной так, чтобы Отелло мог его
разглядеть. Отелло, прячась за колонной, подходит ближе.)
ОТЕЛЛО
Платок мой… у Кассьо!
Так это правда!
ЯГО
(про себя)
Отелло слышит.
ОТЕЛЛО
Это правда! Любовь моя…
Всё погибло, всё погибло!..
ЯГО
(к Кассио)
Нить паутины очень тонка,
вышит искусно узор платка.
В ткань превращённый ловкою пряхой,
для обречённых станешь ты плахой.
Нить паутины очень тонка,
вышит искусно узор платка.
КАССИО
(беря обратно платок)
Причудлив и тонок рисунок из шёлка,
он мог бы Венере повязкой служить.
Упорно и долго трудилась иголка,
чтоб нить этой ткани в платок превратить.
ЯГО
Нить паутины очень тонка,
вышит искусно узор платка.
В шёлк превращённый ловкою пряхой,
для обречённых станешь ты плахой.
Я знаю, нить паутины очень тонка,
вышит искусно узор платка.
КАССИО
Причудлив и тонок.
Трудилась немало над шёлком иголка,
чтоб нить паутины в платок превратить.
Причудлив и тонок.
ОТЕЛЛО
Мщенья путь мне предуказан.
Как жестоко я наказан,
как жестоко я казнён!
КАССИО
Рисунок из шёлка!
ОТЕЛЛО
О измена!
ЯГО
В шёлк превращённый.
ОТЕЛЛО
О измена!
ЯГО
Тише! Тише!
(Отелло возвращается к балкону. Вдалеке трубы, затем
пушечный выстрел. Из дворца также отвечают трубы.)
Слышишь сигналы? Они извещают,
что корабли послов подходят.
(Снова трубы.)
Ты слышишь?
Вот из дворца на сигнал отвечают,
и если встретить Отелло не хочешь –
скройся…
КАССИО
Прощай же.
ЯГО
Ступай.
(Кассио быстро уходит. Отелло подходит к Яго.)
ОТЕЛЛО
Всё ясно мне теперь.
ЯГО
Видали вы его улыбку?
ОТЕЛЛО
Видел.
ЯГО
Платок видали?
ОТЕЛЛО
Всё я видел.
ГОЛОСА
(вдали)
Спешите! Бросьте якорь!
ОТЕЛЛО
Её убью я!
ГОЛОСА
(вдали)
Спешите!
ОТЕЛЛО
Ты достанешь мне яд сегодня к ночи.
ЯГО
О нет, не яд!
ГОЛОСА
(вдали)
Да здравствует лев святого Марка!
ЯГО
Своей рукой убейте, там, в вашей спальне, –
вот казнь ей и мщенье.
ОТЕЛЛО
В спальне на ложе с ней покончить!
ЯГО
А с Кассьо я расквитаюсь сам.
ОТЕЛЛО
Чин капитана дам я тебе, верный Яго!
ЯГО
Всем сердцем вам благодарен.
Вот и послы подходят. Принимайте…
Чтоб снять все подозренья,
Дездемону вы сами им представьте.
ОТЕЛЛО
Да, пусть приходит.
(Яго уходит. Отелло готовится принять послов. В зал входят
герольд, трубачи, Лодовико, сановники Венецианской
республики, Яго, Родериго, Дездемона с Эмилией, вельможи и
дамы.)
ХОР
Viva! Привет вам!
Слава тебе, лев крылатый!
Будь славен вечно!
Хвала тебе, крылатый лев святого Марка!
ЛОДОВИКО
(держа в руке свёрнутый пергамент)
И Дож, и весь сенат наш привет свой посылают
победителю Кипра.
Вручить вам грамоту эту
мне дано порученье.
(Передаёт послание Отелло.)
ОТЕЛЛО
Печать целую и вас за честь благодарю.
(Целует печать, затем разворачивает послание и читает.)
ЛОДОВИКО
(подходя к Дездемоне)
Пусть небо вас хранит, о мадонна.
ДЕЗДЕМОНА
И вас, синьор мой.
ЭМИЛИЯ
(к Дездемоне; тихо)
Взгляд ваш печален.
ДЕЗДЕМОНА
(к Эмилии; тихо)
Эмилья! Темнее тучи был сегодня Отелло.
Что будет дальше?!
ЯГО
(к Лодовико)
Привет мой прошу принять, мессеры.
(Дездемона, Лодовико и Яго составили кружок.)
ЛОДОВИКО
Яго! Здравствуй, Яго!
А где капитан наш Кассьо?
ЯГО
С Отелло не в ладах он.
ДЕЗДЕМОНА
Но скоро будет он прощён.
ОТЕЛЛО
(к Дездемоне; быстро; продолжая читать)
Вы так решили?
ДЕЗДЕМОНА
Что, друг мой?
ЛОДОВИКО
Читает он посланье.
ЯГО
Да, скоро будет он прощён.
ДЕЗДЕМОНА
Яго, надеюсь, ты знаешь, как дорожу я дружбой Кассьо…
ОТЕЛЛО
Довольно вам здесь болтать без стесненья!
ДЕЗДЕМОНА
Извините меня…
ОТЕЛЛО
(бросаясь на неё)
Умолкни, демон!
ЛОДОВИКО
(останавливая Отелло)
Что вы!
ЭМИЛИЯ, РОДЕРИГО И ХОР
Отелло! Отелло!
ЛОДОВИКО
Когда бы сам не слышал,
с трудом бы мог поверить.
ОТЕЛЛО
(к Герольду)
Позвать Кассьо!
ЯГО
(к Отелло; вполголоса)
Зачем же?
ОТЕЛЛО
(к Яго; вполголоса)
Скоро узнаешь, Яго.
ХОР
Как жаль бедняжку!
ЛОДОВИКО
(к Яго; вполголоса)
Вот каков ваш герой,
ваш полководец, громкой славой венчанный.
ЯГО
(пожимая плечами)
Печальный день!
ЛОДОВИКО
Скажи мне, что случилось?
ЯГО
Не будет ли умней хранить молчанье.
(Отелло пристально смотрит на дверь. Входит Кассио.)
ОТЕЛЛО
(про себя)
Вот и он! Он здесь!
(к Яго)
Сейчас всё станет ясно.
(громко)
Мессеры! Сенатом…
(к Дездемоне; вполголоса)
Ты искусно плачешь!
(громко)
Я отозван в Венецью.
РОДЕРИГО
(про себя)
Она рыдает!
ОТЕЛЛО
Для Кипра избран преемник мне,
указ Сената мне об этом прислан, –
Кассьо.
ЯГО
(гневно и удивлённо)
Какая низость!
ОТЕЛЛО
Повеленье Сената я исполню…
КАССИО
(кланяясь Отелло)
Служить готов.
ОТЕЛЛО
(к Яго; указывая на Кассио)
Видишь, к приказу он равнодушен.
ЯГО
Да.
ОТЕЛЛО
(громко)
Галеры, гарнизон мой…
(к Дездемоне; вполголоса)
Рыдать ты продолжаешь!
(громко)
Корабли и дворец мой
я отдаю вождю другому.
ЛОДОВИКО
Отелло, успокоить Дездемону ты должен.
ОТЕЛЛО
(к Лодовико и Дездемоне)
Завтра покину остров.
(Яростно бросается на Дездемону.)
На землю, и кайся!
(Дездемона падает. Отелло гневным движением бросает
пергамент на пол. Яго поднимает его и, тайно от других,
читает. Эмилия и Лодовико поднимают Дездемону.)
ДЕЗДЕМОНА
На землю… Да… покрыта позором…
Как тяжко! Как больно!..
Увы, не знаю я,
за что он оскорбил меня.
В речах его бывало
ко мне так много ласки.
Увы, теперь узнала я удел иной.
Он может жизнь мою разбить,
разбить всё наше счастье,
но он так оскорбил меня…
Горьких слёз сдержать я уж не в силах,
не в силах я.
ЭМИЛИЯ
Мужу супруга верная,
сносит позор безгневно,
с кротостью беспримерною…
О, как жаль её!
Печально слёзы льются,
льются из глаз прекрасных.
О, как мне жаль бедняжку,
о, как мне жаль её!
Слёзы глаза туманят.
Ах, всей душою мне жаль бедняжку.
С тобой плачу я.
Верь мне, с тобой делю я горе.
Я страданья все делю с тобою.
КАССИО
В час роковой нежданно я
почести удостоен,
но, словно камень, странное
чувство мне давит грудь.
Сердце полно тревоги,
мне горе предвещает.
О, как мне жаль бедняжку,
о, как мне жаль её!
Всё в ней полно печали.
Горьких предчувствий душа моя полна,
страшное чувство сердце гнетёт.
В грозный час, верь, всей душой
я скорбь делю с тобою.
РОДЕРИГО
Холод и мрак могилы,
словно в ночи потух солнца свет.
Где ты, улыбка, –
прошлых счастливых дней привет?
Жаль мне бедняжку,
всем сердцем жаль её мне…
Как был жесток он,
как дерзок с нею.
ЛОДОВИКО
Он в гневе поднял руку
и оскорбил бедняжку.
Взор её полон скорби.
О, как мне жаль её,
о, как мне жаль бедняжку!
Печально слёзы льются.
Всем сердцем и душою
я скорбь её делю,
к несчастной состраданья
сердце моё полно.
ХОР
Прости, прости!
В чём тайна?
Странная тайна, нам непонятна.
Как гневно мавр на всех глядит,
как гневно мавра взоры сверкают…
Какой-то тайной всё покрыто.
Жестокий мавр! О, грозный час!
Как гневен он, как мрачно смотрит,
как страшен мрачный взгляд его.
Здесь чья-то тайна от нас сокрыта.
Он смотрит мрачно взором безумным,
горькие слёзы льёт она.
Грозен… угрюм…
Долу склонился взор её ясный…
Как жаль бедняжку нам,
она прекрасней дня.
Её погубит этот мавр.
Кто даст ей силы
горе снести и муки…
Ах, этот мавр жену погубит,
жалеем бедную всем сердцем…
ДЕЗДЕМОНА
В речах его бывало
ко мне так много ласки.
Увы, теперь я узнала
иной судьбы удел.
«На землю!» – сказал он…
Позором покрыта…
Увы, судьбы моей печален так удел!
Покрыта я позором,
тоска сжимает сердце
и камнем давит грудь.
«На землю… И кайся», – сказал он мне.
Но в чём моя вина?
Покрыта позором
и слёз не в силах сдержать.
Он может жизнь мою разбить,
разбить всё наше счастье.
Но он так оскорбил меня…
Горьких слёз сдержать я уж не в силах.
ЯГО
(к Отелло)
Силы найдите.
ОТЕЛЛО
Зачем?
ЯГО
Решимость –
вот всё, что нужно вам для мщенья.
Не ждёт нас время.
ОТЕЛЛО
Прекрасно.
ЯГО
Час близок сладкой мести! Ждать нельзя!
Нельзя нам больше медлить!
Кончайте с нею, я справлюсь с Кассьо.
Он нас подозревает,
должны без промедленья с ним покончить!
ОТЕЛЛО
С ним ты покончишь?
ЯГО
Я.
ОТЕЛЛО
Ты?
ЯГО
Клянусь!
ОТЕЛЛО
Пусть так.
ЯГО
Всё будет ночью кончено сегодня.
(к Родериго; насмешливо)
Она покинет завтра этот остров,
проститься можно с нею.
РОДЕРИГО
Как грустно!
ЯГО
Ах, глупый, глупый!
Надежды не теряй;
разумным должно быть,
мужайся… и слушай.
РОДЕРИГО
Внимаю.
ЯГО
Отплыть должны супруги завтра.
Начальник – Кассьо.
Но, может быть, с ним приключится несчастье…
Тогда отъезд отложат.
РОДЕРИГО
Он искушает сердце моё!
ЯГО
Смело за шпагу!
Я прослежу, и тёмной ночью будем ждать.
План мой обдумай тонко, я помогу.
Твоею тенью отныне я буду.
Смело за шпагу!
РОДЕРИГО
Да, луч надежды мне блеснул!
Да, мой жребий уж брошен!
Что дашь ты мне, мой жребий:
радость и счастье иль гибель и позор?
Жду я тебя без страха,
новый жребий мой.
Сердце полно сладких надежд…
Что мне судьба готовит:
радость и счастье иль гибель?
Без страха бросаю вызов року!
ЯГО
(про себя)
План я обдумал,
план обдумал я тонко!
Буду тенью твоею.
Твой слабый ум встревожен,
полон любви он, полон надежды он.
Весь он теперь во власти чувства,
он весь полон светлых грёз любви.
Рядом со мной они все так ничтожны,
их так легко всех опутать можно
игрой коварных слов, –
я это понял давно:
все вы ничтожны!
ОТЕЛЛО
(грозно)
Ступайте!
(Общий крик ужаса. Отелло яростно устремляется на всех
присутствующих.)
Прочь уходите все вы!
ЯГО
К нему не подходите, –
подвержен он припадкам.
ОТЕЛЛО
Кто не уйдёт, –
того уйти заставлю.
ЛОДОВИКО
(к Дездемоне)
Идёмте…
ГОЛОСА
(вдали)
Эввива!
(Лодовико хочет увести Дездемону, но та вырывается от него
и бежит к Отелло.)
ДЕЗДЕМОНА
Отелло!
ОТЕЛЛО
(яростно)
Прочь, прочь отсюда!
Будь проклята ты!
ВСЕ
Творец!
(Все спешат уйти. Эмилия и Лодовико уводят Дездемону.
Отелло и Яго остаются одни.)
ОТЕЛЛО
Я сам её казню!
Крови! Ах!
(Задыхается.)
Та мысль неотступна!..
(почти в бреду)
«Как печально!..»
Скорее с ней покончить!
Её платок!.. Её платок!.. Её платок!.. Ах!
(Теряет сознание.)
ЯГО
Час грозной мести близок.
(Вдали голоса и трубы.)
ГОЛОСА
(вдали)
Слава Отелло!
Слава, слава!
Отелло!
ЯГО
(прислушиваясь)
Труб победные звуки
славят его величье!
(глядя на лежащего Отелло)
Я раздавить бы мог его
пятою своей, как гада!
ГОЛОСА
(ближе)
Отелло! Тебя мы славим!
Слава тебе, лев Венецьи!
ЯГО
Вот лев ваш грозный!..
ГОЛОСА
(ещё ближе)
Слава! Слава! Слава Отелло!
ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЁРТОЕ
(Комната Дездемоны. Ложе, стол, зеркало, кресла. Перед
образом Мадонны горит лампада. На столе горящий светильник.
Ночь. В комнате Дездемона и Эмилия.)
ЭМИЛИЯ
Был он спокойней?
ДЕЗДЕМОНА
Да, мой друг. Велел он спать мне ложиться,
отпустив тебя.
Эмилья, милый друг мой,
ты положи ко мне на ложе
белый наряд мой подвенечный.
(Эмилия исполняет.)
Слушай. Когда умру, исполни просьбу:
в гроб положи меня вот в этом наряде.
ЭМИЛИЯ
Гоните эти мысли.
ДЕЗДЕМОНА
Душа полна предчувствий…
(Садится у зеркала.)
Когда-то девушку мать приютила,
все любовались ею;
девушку звали Барбара.
Уйдя к другой, покинул друг её.
И вот она всё пела
песенку об ивушке.
(к Эмилии)
Распусти мою косу.
Весь этот вечер я слышу песню,
что грустно пела нам бедняжка.
Роняя слёзы, она, бывало,
так грустно пела:
«О ива! Ива! Ива!
Печально ветви к ручью склонила.
Ива! Ива! Ива!
О ива! О ива!
Уронишь слёзы ты на крест моей могилы».
(к Эмилии)
Ступай, мой друг: прийти Отелло может.
«Прошла весна и к нам вернулась вновь,
снега в долине тают,
а я, в тоске кляня свою любовь,
опять её призываю.
Ива! Ива! Ива!
О ива! О ива!
И ты слезу прольёшь на крест моей могилы».
Цветы в саду, склонив листы,
внимали звукам той грустной песни.
Глаза бедняжки были звёзд чудесней,
но слёзы в них дрожали…
(к Эмилии)
Иди, иди, Эмилья.
(Встаёт.)
Бедная Барбара!
Звучала песнь бедняжки
как сердца мучительный стон:
«Он был рождён для любви и славы,
я – для любви».
(к Эмилии)
Послушай… Кто там стучится?
(Эмилия делает несколько шагов.)
Тише. Как будто кто-то стонет…
ЭМИЛИЯ
То ветер.
ДЕЗДЕМОНА
Любовь и слёзы – мой удел.
О ива! О ива!
Ива! Ива! Ива!
Прощай, Эмилья…
Как горят мои щёки!
Это слёз верный признак.
Спи спокойно!
(Эмилия направляется к выходу.)
Ах! Эмилия, прощай! Прощай, друг милый!
(Эмилия возвращается. Дездемона обнимает её, и она уходит.
Дездемона становится на колени и молится.)
Ave Maria piena di grazia,
tletta fra le spose e le vergini sei tu,
sia benedetto il frutto,
o benedetta, di tue materne viscere, Gesu.
Дева святая, сжалься надо мною,
будь мне защитой, дай мне утешенье.
Дай, заступница, своё благословенье
той, что так горько плачет пред тобою.
Ты много страданий и мук сама испытала,
сжалься, сжалься надо мною!
Пусть мне вернёт Отелло
дней счастливых мир душевный,
гнев его умерь ты,
молю, верни, верни его любовь!
(Остаётся коленопреклонённой, повторяя про себя молитву;
некоторые слова внятно слышны.)
Ave Maria…
Молись за нас в час смерти…
Ave! Amen!
(Ложится и засыпает. На пороге потайной двери появляется
Отелло. Он приближается, ставит горящую лампаду на стол и
некоторое время остаётся в нерешимости, потушить её или
нет; смотрит на Дездемону и тушит лампаду. Подходит к ложу,
поднимает полог и долго смотрит на спящую Дездемону, затем
несколько раз целует её. Дездемона просыпается.)
Кто здесь?
(Поднимается.)
Отелло?
ОТЕЛЛО
Да.
Молилася ли ты перед сном сегодня?
ДЕЗДЕМОНА
О да.
ОТЕЛЛО
Но если сердце твоё терзает грех тяжкий,
проси творца, чтобы он этот грех тебе простил.
ДЕЗДЕМОНА
Простил?
ОТЕЛЛО
Скорее! Убить без покаянья я не хочу!
ДЕЗДЕМОНА
Убить ты хочешь?
ОТЕЛЛО
Да.
ДЕЗДЕМОНА
Спаси меня, творец!
ОТЕЛЛО
Amen.
ДЕЗДЕМОНА
Иль жалости ты не знаешь!
ОТЕЛЛО
Думай о грехах ты!
ДЕЗДЕМОНА
Но в любви нет греха.
ОТЕЛЛО
За грех умрёшь ты!
ДЕЗДЕМОНА
Умру за то, что люблю я?
ОТЕЛЛО
Любишь Кассьо.
ДЕЗДЕМОНА
Нет! Тебе в том клянусь!
ОТЕЛЛО
Но тот платок, что дал я тебе, –
у Кассьо.
ДЕЗДЕМОНА
Быть не может!
ОТЕЛЛО
Сам у него я видел.
ДЕЗДЕМОНА
Вины не знаю!
ОТЕЛЛО
Сознайся!
ДЕЗДЕМОНА
Верь мне!
ОТЕЛЛО
Снова хочешь лгать мне…
Вспомни, что ложе твоё – ложе смерти.
ДЕЗДЕМОНА
Я не умру…
ОТЕЛЛО
Умрёшь ты скоро!
ДЕЗДЕМОНА
Спасите! Пусть Кассьо скажет…
Пусть придёт он… пусть скажет…
ОТЕЛЛО
Твой Кассьо умер.
ДЕЗДЕМОНА
Небо! Умер?
ОТЕЛЛО
(холодно)
Умер.
ДЕЗДЕМОНА
О господь милосердный!
ОТЕЛЛО
О нём ты плачешь?
ДЕЗДЕМОНА
Отелло, пощади меня…
ОТЕЛЛО
Напрасны эти слёзы.
ДЕЗДЕМОНА
(с отчаяньем)
Хочу я жить, хочу я жить, хочу я жить!
ОТЕЛЛО
Умрёшь ты, умрёшь, ты изменила!
ДЕЗДЕМОНА
Молю!
ОТЕЛЛО
Слышишь!
ДЕЗДЕМОНА
Увидеть утро дай мне…
ОТЕЛЛО
Нет!
ДЕЗДЕМОНА
Хоть час дай!
ОТЕЛЛО
Нет!
ДЕЗДЕМОНА
Хоть минуту!
ОТЕЛЛО
Нет!
ДЕЗДЕМОНА
Дай прочесть молитву!
ОТЕЛЛО
Нет! Поздно!
(Отелло душит Дездемону. Спустя немного времени в дверь
стучит Эмилия.)
ОТЕЛЛО
(глядя на безжизненное тело Дездемоны)
Как в могиле спокойна.
ЭМИЛИЯ
(снова стучась)
Откройте! Откройте!
ОТЕЛЛО
(приходя в себя)
Кто там? Что надо?
ЭМИЛИЯ
Откройте… прошу вас…
Должна вам всё сказать я.
Откройте!
ОТЕЛЛО
(открывая)
Эмилья! Что с вами?
ЭМИЛИЯ
(входя)
Каккое горе! Там убит Родериго!
ОТЕЛЛО
А Кассьо?
ЭМИЛИЯ
Жив он.
ОТЕЛЛО
Он не умер?!
ДЕЗДЕМОНА
Я умираю… о боже милосердный…
ЭМИЛИЯ
(подбегая к ложу)
Кто стонет там?
Творец!
ДЕЗДЕМОНА
Я умираю…
ЭМИЛИЯ
Творец!.. Что с ней?.. Что с ней?..
ДЕЗДЕМОНА
Виновна… я сама…
Молись творцу… я отравилась…
Прощай, любимый… Отелло…
(умирает)
ОТЕЛЛО
Лжёт умирая! Я убийца.
ЭМИЛИЯ
Вы убийца?
ОТЕЛЛО
Изменила она мне. Спроси у Яго.
ЭМИЛИЯ
У Яго?
ОТЕЛЛО
У Яго…
ЭМИЛИЯ
Боже! Он мог поверить!
ОТЕЛЛО
(бросаясь на Эмилию)
А ты не веришь?
ЭМИЛИЯ
Нет, не верю.
ОТЕЛЛО
(хватая её)
Лжёшь ты!
ЭМИЛИЯ
Сюда! На помощь! На помощь!
(Вырвавшись от Отелло, бежит к двери, отчаянно крича.)
Убил Отелло Дездемону!
КАССИО, ЯГО И ЛОДОВИКО
(вбегая)
В чём дело?
(Видят мёртвую Дездемону.)
О ужас! Мертва!
ЭМИЛИЯ
(к Яго)
Яго, при всех уличи ты убийцу!
Ведь знаешь ты, что она невиновна?
Яго!
ЯГО
Я полагал…
ОТЕЛЛО
Платок, что ей подарил в день свадьбы,
сам видел в руках у Кассьо!
ЭМИЛИЯ
Всемогущий творец мой!
ЯГО
(к Эмилии)
Скройся!
ЭМИЛИЯ
Нет, я всё открою!
ЯГО
Скройся!
ЭМИЛИЯ
Нет!
Из рук моих он сам платок злосчастный
выхватил насильно.
КАССИО
Платок ко мне, как видно, подкинут был.
(Появляется Монтано с группой вооружённых людей.)
МОНТАНО
Родриго открыл мне перед смертию
сговор их преступный.
(Указывает на Яго.)
ОТЕЛЛО
Ах! Ответь же им!
ЯГО
Нет!
(Убегает.)
ЛОДОВИКО
Стойте!
МОНТАНО
Держите!
КАССИО И ЛОДОВИКО
Задержать его!
(Некоторые бросаются за Яго.)
ОТЕЛЛО
И я ему поверить мог!
(Бросается к шпаге.)
ЛОДОВИКО
Дай шпагу мне!
ОТЕЛЛО
Дать шпагу!..
О, не бойтесь, не страшна эта шпага.
Час наступил, жизни кончен путь…
О слава! Отелло нет.
(Бросает шпагу, подходит к ложу и смотрит на Дездемону.)
А ты… О, как прекрасна ты,
бледна, молчалива, спокойна…
Ты рождена была для счастья, для дней прекрасных.
Но вот кончена жизнь,
и навеки умолкло сердце.
Дездемона! Дездемона! Ах, горе! Горе! Горе!
(Незаметно для других достаёт кинжал.)
Вот мой судья!
(Поражает себя кинжалом.)
КАССИО
Постойте!
ЛОДОВИКО И МОНТАНО
О несчастный!
ОТЕЛЛО
О Дездемона, снова я с тобою!
Ах! С тобою в мой час,
в мой час последний…
С тобою… всегда с тобою…
Ах! Тебя целую… Ах…
(Умирает.)